Взгляд через перископ, искусственный воздух и как не застрять в люках
Бытует мнение, что первые впечатления у моряков, которые погрузились, скажем, на 300 метров в подводной лодке – неописуемые. Экстрима добавляет замкнутое пространство и искусственный воздух. Однако сами матросы на субмарине «Новороссийск» отзываются о своей службе довольно спокойно.
– Дышится нормально, есть ведь система регенерации, поглощающая углекислый газ и вырабатывающая кислород. Клаустрофобии ни у кого нет. Ничего страшного или сложного для нас, – в один голос говорят матросы, привыкшие к жизни на субмарине.
Зато для простого обывателя, побывав на настоящей подводной лодке, даже не погружаясь на дно, – ощущения действительно незабываемые. Как же здесь узко и тесно!
Спускаясь по трапу вниз, чувствуешь себя Винни-Пухом, который застрял в норе после застолья у братца Кролика. А пробираясь через люки, отделяющие один отсек лодки от другого (всего их шесть), такое впечатление, что усиленно позанимался в фитнес-центре.
Зато экипаж подлодки преодолевает люки и спускается по узкой лестнице за считанные секунды. Хотя парни весят поболее, чем я! Говорят, настолько натренированы, что могут передвигаться по субмарине с закрытыми глазами.
– Был у нас мичман, который весил 120 килограммов и спокойно проходил через все люки, – улыбаясь, говорит капитан 2-го ранга Константин Табачный.
Второе впечатление – сколько же здесь приборов. От их количества рябит в глазах. А для моряков многочисленные цифры на экранах, кнопочки и вентили не вызывают удивления, потому что они знают их предназначение и значение тех показателей, которые на них отражаются.
Поменял небо на море…
35-летний старшина команды электриков мичман Дмитрий Коршунов служил 7 лет в авиации, но решил попробовать себя в морском деле. Затянуло. Понял, что служба на субмарине – это его. На морском флоте Дмитрий уже 10 лет.
– Есть такой прибор, на котором выведено процентное содержание кислорода в отсеке в аккумуляторной яме, – вводит меня в курс дела мичман. – Здесь же указан водород – есть определенные проценты водорода, которые не должны превышать норму. Есть ряд инструкций, что при этом необходимо делать, которые личный состав лодки знает на зубок.
У каждого матроса есть свои обязанности в каждом отсеке, но это не означает, что он не разбирается в остальных приборах. Если он электрик, то должен знать все электрооборудование подводной лодки. Мотористам чуть проще – у них один четвертый отсек, где находятся два дизель-генератора и пусковые станции.
…и ресторан на лодку
Работа работой, но вкусный обед – это святое, поэтому такой человек, как кок, на морском флоте в цене.
В прошлом менеджер по продажам 30-летний Антон Колесник имеет 10-летний стаж повара. Когда-то работал в одном из известных ресторанов Севастополя, но решил, что стабильная работа в семейной жизни более важна, и пошел служить по контракту коком на подлодку «Новороссийск».
Все-таки привычки былой ресторанной кухни дают о себе знать и на субмарине. Помимо стандартных блюд, Антон балует моряков чем-нибудь экзотическим. Например, курицей в соусе карри. И хотя камбуз небольшой, где помещается только Антон с помощником, первое, второе и третье для полсотни человек они готовят на раз.
– Настроение личного состава лодки зависит от того, насколько вкусно он поест, поэтому стараюсь вносить в блюда изюминку. Люблю делать мясо в сырно-сливочном соусе. На первое варю солянку, борщ, гороховый суп. Перед выходом в море запасаюсь специями. Так как по стандарту у нас идут только перец, соль, лаврушка, уксус, поэтому беру с собой, например, орегано, кориандр, мускатный орех, французские травы и так далее – для необычного вкуса блюд, – делится Антон Колесник.
Конечно, на подлодке есть запас провизии исходя из количества планируемых дней в море. А вот насчет того, что питьевая вода закончится, можно не беспокоиться. На субмаринах есть опреснители.
Замечаю среди личных вещей пачку сигарет.
– Курите? А где можно на подводной лодке? – интересуюсь у Антона.
– А нигде! Пока находишься в море, дня на 3-4 забываешь о сигаретах. На лодке курить нельзя. Только разве что ночью на мостике, во время всплытия, если оно вообще предусмотрено.
Никотину – бой, а вот 50 граммов красненького сухого никто не отменял. При нахождении в море раз в день морякам-подводникам – что на атомной лодке, что на дизельной – положено выпивать именно такое количество вина, не больше. Этот напиток стимулирует процессы в организме человека, находящегося в условиях ограничения движения.
Мобильными, кстати, пользоваться запрещено, да и связи под водой нет. Поговорить с родными можно только при разрешении в надводном положении лодки.
Дизели проверяют в берушах
Меня проводят на боевой информационный пост командира, откуда происходит управление стрельбой, на место боцмана, управляющего рулями.
Каюта личного состава рассчитана на 14 человек, которые отдыхают в ней посменно. Здесь же раздвигается стол, и экипаж принимает пищу. Отдельной столовой на лодке не предусмотрено. Кстати, у офицеров на субмарине таких привилегий, как отдельная каюта, нет. Они располагаются в 8-местной.
Удалось побывать и в дизельном отсеке, где матросы несут круглосуточное дежурство, находясь, конечно, за дверью, иначе от неимоверного шума дизелей можно оглохнуть. Но каждые полчаса проверяют технику, надев беруши.
И как же не посмотреть в орган зрения, замочную скважину, выдвижной глаз – да, это все о нем, о перископе. Ощущения, как будто разглядываешь корабли и машины, находящиеся в 50 метрах от тебя, через бинокль, только вертишь не головой, а прибором.
Длина субмарины более 70 метров, глубина погружения до 300 метровФото: Анна САДОВНИКОВА
После посещения субмарины и общения с экипажем понимаешь суть известной фразы: «Подводный флот – это не работа, не служба и не вид деятельности – это Судьба и Религия».
КОНКРЕТНО
Дизельная подлодка «Новороссийск» была заложена в 2010 году, создавалась специально для Черноморского флота. В 2014 году были пройдены все необходимые испытания подлодки, и 22 августа торжественно поднят флаг. Дальнейшие испытания субмарины и ракетного комплекса экипаж продолжил на Северном флоте.
Экипаж 52 человека, из которых 15 офицеров, 11 мичманов, остальные – матросы контрактники.
Длина субмарины более 70 метров, глубина погружения до 300 метров, скорость хода под водой порядка 35 километров в час, автономность 45 суток.
Новейшая субмарина способна настолько бесшумно двигаться, что шансов у противника засечь ее радаром практически нет. В корпусе находится новейший торпедный ракетный комплекс «Калибр», благодаря которому можно потопить целую группу боевых кораблей, а также поразить береговые объекты, причем нанести ракетный удар подлодка может даже из подводного положения.
www.crimea.kp.ru
…Можно ли курить на подводной лодке ?? Как чато и где ???Если какие нибудь особые (специальные) рекомендации ??
Вот как о курении на подводных лодках описано на сайте avtonomka.org:
” Тяжело приходилось тем, кто страдал пагубной привычкой – курить. В подводном положении курить категорически запрещено, а в надводном – только на мостике. Правда «под РДП» моряки всё — таки умудрялись курить около работающих дизелей. И так от 45 до 90 суток.
Курение на подводных лодках 1-го поколения было разрешено только в надводным положением на мостике. Если курящим был командир БЧ-5 или комдив -3, то некоторым курильщикам удавалось сделать несколько затяжек. В подводном положении слегка «поддували» лодку и в отсеках было повышенное давление до 800 мм рт. столба и более. Это часто искусственно делали вышеупомянутые механики. Для снятия излишков давления запускали на несколько минут дизель, около которого собирались курильщики. На лодках 2-го и следующих поколений были предусмотрены курительные комнаты, от стен которых через непродолжительное время исходил неприятный запах табака. ”
А вот, что о курении говориться в Корабельном уставе ВМФ РФ (2001)
Глава 11 Корабельные правила
Правила поведения личного состава на корабле :
453. Курение на корабле допускается только в местах, определенных
приказом по кораблю.
Кроме того, курить запрещается:
а) во время смотров, тревог, учений, занятий и авральных работ, а
также на постах несения службы корабельных нарядов;
б) на катерах и других плавсредствах, стоящих у борта корабля;
в) на катерах с двигателями, работающими на легком топливе.
В местах, отведенных для курения, должны быть установлены
пепельницы или емкости с водой. На ходовом мостике курить
разрешается командиру корабля и с его разрешения офицерам и
мичманам, а на подводных лодках, кроме того, старшинам и матросам.
«Пришла пора признать все экипажи подводных лодок подразделениями особого риска, наделив их членов достойными социальными гарантиями. Мы должны, наконец, осознать, что живем в великой морской державе. Великой даже в грандиозности своих морских катастроф, не говоря уже о своих бесспорных великих достижениях… Сегодня, каждый россиянин просто обязан знать имена своих подводных ассов, первопроходцев и мучеников… »
Контр-адмирал в отставке Штыров А. Т.
sprashivalka.com
|
Моряком можно родиться, а подводником нужно стать. 1. Кинопросмотры «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Эта цитата из полного собрания сочинений В.И. Ленина присутствовала в фойе всех кинотеатров страны на видном месте, а в дальнем походе приобретала особую актуальность. Дело в том, что в автономном плавании подводной лодки нельзя было посмотреть ни балет, ни выставку картин, и поэтому кино – жизненная необходимость для подводников. На корабле имелись два узкопленочных киноаппарата «Украина» – техническое средство, несущее искусство в массы, и набор художественных и документальных кинофильмов. Причем количество фильмов превышало количество дней «автономки», то есть личный состав боевых смен ежедневно получал от замполита разные фильмы. В каждой смене было по 2–3 подготовленных киномеханика – «общественника», которым и доверялся показ фильмов. Качество пленки в основном было хорошее, а время создания фильмов не превышало 10 лет. В каждой «автономке» часть фильмов была совершенно новой, а у некоторых, на момент ухода нашего корабля в море, не было премьеры даже в кинотеатрах Москвы и Ленинграда. Иногда бывало так, что, посмотрев такой новый фильм на глубине 200 метров в районе Гавайских островов и убыв после похода в очередной отпуск в Севастополь или Самару, я видел, что демонстрация этого фильма там только начинается. Как правило, такие фильмы для первого показа выдавались замполитом той смене, которая занимала первое место в соревнованиях за неделю. В будние дни просмотр начинался в вечернее, ночное или утреннее время, после смены с вахты и приема пищи. Кинопоказ производился в двух местах одновременно – в столовой и в кают-компании. А в воскресенье фильмы крутили круглосуточно, после завтрака, обеда и ужина. За сутки можно было посмотреть до пяти фильмов. Естественно, на время тревог и учений демонстрация прерывалась. Так как средний возраст экипажа не превышал тридцати лет, то интимно-постельные сцены, а тем более эротика, в фильмах исключались. За этим строго следили политотделы всех уровней. И при отборе фильмов «эротический криминал» из пленки вырезался. Но однажды такая сцена – помывка женщин в бане в х/ф «Открытая книга» – была пропущена, и этот фильм закрутили «до дыр» в пленке. Правда, потом эту сцену кто-то вырезал. Большим успехом пользовались мультфильмы (особенно «Ну, погоди») комедии, современные фильмы о гражданской и Великой Отечественной войне, фильмы об армии и флоте. Большинство фильмов были отечественного производства, иногда – из стран социалистического лагеря. 2. Викторины Начиная со второй трети «автономки», когда жизнь в боевых сменах входила в накатанную колею, а личный состав уже «притерся» друг к другу, в свободное от вахты время, обычно перед просмотром фильмов, проводились викторины. Вопросы викторин выбирались руководителями боевой смены, согласовывались с замполитом и объявлялись за несколько дней до ее проведения. Основная тематика – киноискусство, география, литература и устройство корабля. Морякам, занявшим призовые три места, в качестве призов вручались пачка сигарет, банка сгущенки и пара сушеных вобл. В конце «автономки» особо ценились сигареты. Бывалые подводники – офицеры и мичманы, не один раз побывавшие в дальнем походе, знали свои потребности в куреве и брали с собой необходимое количество сигарет. А моряки срочной службы, опыта походов не имевшие, к концу похода с куревом «пролетали». И поэтому за первое место в викторине призом была пачка сигарет (для этого я брал с собой лишний блок болгарских сигарет). Победителями , как правило, были молодые матросы, очень желающие покурить своих. Правда, после получения такого приза эта пачка у дверей курилки моментально «расстреливалась» его товарищами по смене. Второй и третий призы съедались в более узком кругу сослуживцев – любителей сладкого и солененького. Таким образом, проведение викторин повышало интеллектуальный и профессиональный уровень подводников и доставляло им маленькие личные радости. 3. Курение на корабле О том, что курение – привычка, вредная для здоровья, знают все, но, пока молоды, об этом не задумываются. И тем не менее, просто сказать о курении на подводной лодке – это не сказать ничего. Курение на ней – своеобразный ритуал. При нахождении корабля в море в надводном положении курение допускается в ограждении боевой рубки с разрешения вахтенного командира. Курящих в экипаже, по моим наблюдениям, было не больше 75 %. В подводном положении для курения предусмотрено специальное герметичное помещение, оборудованное вентилятором и системой фильтрации дыма. Одновременно в этом помещении могли находиться несколько человек в течение времени, необходимого для выкуривания одной сигареты. Курилку посещал только личный состав смен, свободных от вахты, в порядке живой очереди. Курение в других местах, на вахте, во время тревог запрещалось. В «автономке» количество курящих немного сокращалось. Очевидно, причиной был газовый состав воздуха в отсеках, значительно отличавшийся от естественного. 4. Праздничные мероприятия Несколько раз время «автономок» совпадало с государственными праздниками. В этот день на корабле устраивались концерты художественной самодеятельности в каждой боевой смене. Причем смена, организовавшая лучший концерт, признавалась победителем соревнований, и ей вручался праздничный торт. На камбузе готовились праздничные обед и ужин, в меню которых входили такие «домашние» блюда, как пельмени, манты, салат, винегрет. Пельмени лепили всей сменой, готовить салат поручали особо талантливым. Так как в то время майонез был в дефиците и в состав продовольственного снабжения корабля не входил, делали его сами, из продуктов, предусмотренных нормами снабжения. Подводников, особо преуспевших в боевой и политической подготовке, поощряли в праздничном приказе. Праздничные мероприятия транслировались по корабельной радиосети. Радиосеть использовалась для выпуска радиогазет, поздравлений именинников, исполнения музыкальных заявок. Практиковалось перед «автономкой» записывать на магнитофон для именинников поздравления и пожелания родителей, жен и детей. Заранее об этом не говорили, а в море их ждал приятный сюрприз. 5. Подводное народное творчество В первые дни «автономок» рабочие дни подводников были перегружены, а в воскресенье просто хотелось отоспаться после предпоходовой нервотрепки на берегу. Но и в эти дни, а особенно во второй половине «автономки», все, у кого были умелые руки, а таких в экипаже набиралось до 90%, находили час-другой свободного времени, чтобы заняться поделками. Материал и инструмент для этого творчества доставлялся на корабль заранее. Это рукодельное мастерство на всю долгую «автономку», имело, в сосновном, одинаковую для членов экипажа тематику. В одном походе все делали макеты подводных лодок из эбонита, в другом – модели парусников, в третьем – картины из разноцветного шпона, в четвертом – шкатулки. При этом более мастеровитые помогали начинающим и теорией, и практикой. Кроме этого, делали макеты маяков, разделочные доски для домашней кухни, сувенирные изделия. Занимались этим и офицеры, и мичманы, и личный состав срочной службы. Некоторые добивались в этом творчестве определенных успехов, и дело их рук можно было назвать произведением искусства. Правда, встречались иногда любители еще одного вида «народного» творчества, мастера, которые себя не афишировали. Для работы им требовались механическая бритва и тушь. А результаты работы – на теле «продвинутых» подводников срочной службы в виде татуировок. Такое творчество было дисциплинарно наказуемым, а «инструмент» уничтожался. Из поделок, изготовленных экипажем, можно было организовать хорошую выставку. После возвращения корабля в базу все эти сувениры, на радость родным и близким, занимали почетные места в квартирах офицеров и мичманов, а матросы и старшины увозили свои поделки домой при убытии в отпуск или при увольнении в запас. 6. Занятия физкультурой и спортом В первых походах многие члены экипажа, для поддержания своей спортивной формы пытались работать с «железом» – гантелями, гирями, штангой. Но специфический газовый состав воздуха в отсеках отрицательно сказывался на самочувствии, особенно после интенсивных тренировок. Все это не могло быть не замечено корабельным врачом, и его рекомендации не заставили себя долго ждать. Спортивные тренировки были прекращены, а допускалось выполнение легких физических упражнений в течение непродолжительного времени. В то же время это не исключало проведения тренировок по борьбе за живучесть на общекорабельных учениях. В течение нескольких месяцев плавания экипажу приходится дышать воздухом, который в основном вырабатывали специальные установки. При этом контроль постоянно велся только за теми ингредиентами, которые взрыво-пожароопасны или токсичны для организма. Например, при повышении содержания водорода более 3 % возникала опасность взрыва, а повышенное (более чем в 10 раз) содержание углекислого газа, окиси и двуокиси азота, других газов приводило к быстрой утомляемости, повышенному потоотделению, сонливости. Даже физическая нагрузка средней тяжести негативно сказывалась на работе сердечно-сосудистой системы. Такой газовый состав отсечного воздуха усиливал и алкогольное опьянение. Всему экипажу ежедневно к обеду выдавалось, и сейчас выдается по 50 граммов сухого вина. Другое употребление спиртных напитков на лодке запрещено. Но в конце 70-годов в одной из наших «автономок» произошел случай, когда четверо молодых, физически крепких ребят (несрочной службы) отметили день рождения одного из них. После выпитой бутылки водки, с хорошей закуской, в отдельной каюте, их нашли в полубессознательном состоянии в разных отсеках корабля. Они долго не могли вспомнить, как там оказались, а один несколько дней провел в корабельном изоляторе в реанимации. Есть и у меня личный опыт. Однажды, в одном из походов, по какому-то радостному поводу соседи по столу (пять человек) во время обеда отдали мне свои 50 граммов. Добавив эти 250 граммов хорошего югославского вермута к своим 50, я после плотного обеда дошел до каюты, лег в койку и вырубился. Вахтенный через шесть часов с трудом разбудил меня на ужин. 7. Серьезно о смешном, или Курьезы на корабле В декабре 1974 года наш корабль стоял у достроечного пирса судостроительного завода в Приморье. Предстояла покраска всех внутренних помещений и отсеков лодки, которые перед этим должны были быть освобождены от имущества и вещей экипажа. По приказу командира с корабля был выгружен и аварийный запас воды и пищи (шоколад, галеты, сахар, тушенка, сгущенка). Его передали на ответственное хранение интенданту – мичману Гене Афанасьеву. Аварийный запас в бачках он разместил на территории завода в своей «кандейке» (контейнере) под замком. Перед Новым годом интендант «злоупотребил» и оставил на несколько дней «кандейку» открытой. Этим не преминули воспользоваться заводчане. Любители сладкого и мясного растащили почти весь аварийный запас корабля. И потом ветер долго гонял по территории завода фантики от шоколадок. Их пропало около 800 штук и более 250 банок тушенки и сгущенки. Интендант, конечно, был наказан, но предстоял выход в море, а с некомплектом аварийного запаса это недопустимо. Командир принял единственно верное в тот момент решение – пополнить аварийный запас пищи продуктами, которые предстояло получить экипажу в период перехода из Приморья на Камчатку. А в рацион питания включили другое, заменяющее эти продукты продовольствие. * * * Старшиной команды рулевых-сигнальщиков (боцманом) в этот период у нас был мичман Александр Шевченко, ранее служивший срочную службу на крейсере «Александр Суворов» Тихоокеанского флота. Осенью 1974 года, ночью, на ходовых испытаниях лодки в Японском море, наш курс опасно пересекал небольшой рыболовецкий сейнер. На сигнальную ракету, выпущенную боцманом в сторону сейнера и упавшую на его палубу, никакой реакции не было. На наш сигнал семафором о том, что сейнер должен изменить свой курс, последовал ответ: «Хожу там, где привык». На что боцман семафором указал ему кратчайший путь с использованием анатомии человека. Во избежание столкновения мы свой курс изменили, но и сейнер чуть отвернул в сторону. * * * В новогоднюю ночь, после встречи в составе экипажа нового, 1975 года, мы с несколькими офицерами и мичманами решили прогуляться по городку Большой Камень. Снега не было, но елки стояли на всех площадках и в скверах. На центральной площади, вокруг самой большой елки городка, ходил хоровод, а массовиком-затейником у них был Шура Шевченко. Наш боцман в сапогах, в тельняшке, «канадке» и в маске Деда Мороза, изрядно «приняв на грудь», развлекал песнями и плясками местных жителей. Но его, как и интенданта, заводчане запомнили хорошо. Когда в январе 1975 года наш корабль уходил с судостроительного завода, боцман собрал с пирса и причальной стенки и погрузил в надстройку корабля все урны, имеющие форму пингвинчиков. Правда, потом они куда-то исчезли. Летом 1975 года, после проведения уникального многоракетного залпа, наш корабль вернулся в базу. На торжественном построении от имени командования за успешную стрельбу нам вручили живого поросенка. Поросенок сумел вырваться из рук командира и с визгом стал носиться по плацу. Ловить его, перед строем соединения, пришлось боцману Шевченко. * * * По корабельному расписанию боцман открывает после всплытия ПЛ в надводное положение верхний рубочный люк для командира и вторым, после него, поднимается на мостик. Однажды, после всплытия по окончании «автономки», его ждала непредвиденная работа. В начале «автономки» мы зацепили корпусом многокилометровую иностранную (очевидно японскую) рыболовецкую сеть. Часть сети перерубило винтами лодки, а часть, зацепившись за ограждения рубки, болталась там весь поход. Акустики докладывали о наличии посторонних шумов по корме, но потом они исчезли. И вот, после всплытия, увидев эти обрывки, командир приказал боцману и его команде срочно освободить корпус лодки от этого «подарка». Не один час боцман провисел на мокрой скользкой поверхности корабля, на страховочных ремнях, убирая остатки сетей. Но к приходу в базу корпус корабля был чист. * * * Участвовал боцман Шевченко и в спасении человека. Зимой 1977 года лодка возвращалась в базу. К пирсу, во льдах, ее вел ледокол. Осматривая акваторию бухты вокруг медленно двигавшейся лодки, боцман в метрах двухстах от фарватера обнаружил на льду черное пятно. Направив на это место прожектор, Шевченко увидел, что посередине бухты на деревянном ящике сидит человек в шинели. Передали сигнал на ледокол. Тот развернулся, подошел поближе и принял на борт «ледового рыцаря». Оказалось, что это молодой офицер, который ночью, под воздействием горячительного, решил сократить путь домой. Вместо того чтобы идти в городок по дороге, пошел напрямик, через бухту. Когда увидел ледокол и лодку, остановился переждать, присел на ящик и стал засыпать. И заснул бы навечно, если бы не наш корабль. Отделался он легким обморожением некоторых ответственных мужских органов, но службу продолжил. * * * Но самый курьезный случай с боцманом произошел в 1977 году, в его последней «автономке». В подводном положении он нес вахту на пульте управления рулями, который для обеспечения живучести корабля подключается к противоаварийной системе, работающей в активном режиме. Эта система находилась в моем ведении. Командир во время вахты задавал коридор глубин для корабля, эти данные вводились в противоаварийную систему, и она, в случае выхода корабля из коридора по любой причине, автоматически (как автопилот) возвращала лодку на заданную глубину. При этом система подавала сильный звуковой сигнал «ревуном» и отключала ручное управление всеми горизонтальными рулями. Боцман на ночной вахте «закемарил», ситуацию по глубине не контролировал, и лодка вышла из заданного коридора. В отсеке заревел «ревун», а система, отключив боцману управление рулями с его пульта, сама стала возвращать лодку на заданную глубину. Шевченко, проснувшись, стал беспорядочно дергать отключенные рукоятки управления рулями и кричать, что лодка рулей не слушается. Получив подзатыльник и «комментарий» ситуации от командира, он проснулся окончательно. А система, выполнив свои действия, передала ему управление и отключила «ревун». До конца похода Шевченко был на вахте самым бодрым, но на систему смотрел с опаской и просил ее отключить. Просьбу его я удовлетворить не мог, а система безотказно работала все последующие «автономки», не давая спать нерадивым рулевым. Шевченко в скором времени уволился в запас и поступил работать на рыболовецкий траулер в Петропавловске-Камчатском.
ИВАНЕНКО Владимир Петрович, капитан 2 ранга в отставке, ветеран военной службы, член совета Самарского городского общественного фонда поддержки ветеранов ВМФ Январь 2008 г. |
svgbdvr.ru
На подводных лодках больше нельзя курить : mirage31 — LiveJournal
Запрет на курение на американских подводных лодках вступил в силу в 31 декабря 2010.
Пентагон объявил о нововведениях еще 8 апреля. С тех пор велась подготовка курящих подводников (а их более 40% из 13 тысяч человек) к нововведениям, выражавшаяся в организации спецкурсов по борьбе с курением, выдаче никотиновой жвачки и никотиновых пластырей, введении ограничений на количество народа в курилках и проводимое там время.
Многие военнослужащие говорят, что отказ от курения будет очень тяжелым.
“У нас работа, связанная с сильными стрессами. Нашему экипажу приходится тяжело работать от 12 до 18 часов в день, и курение для моряков – способ расслабиться. Некоторые уже говорят, что не хотят служить на субмаринах из-за запрета на курение”, – сообщил журналистам главный инженер подводной лодки Rhode Island.
На некоторых субмаринах запрет на курение уже введен: на подлодке Michigan курить нельзя с 27 июля. Дата и время выбраны были в соответствии с номером подлодки – 727. Кроме того, на тот момент лодка стояла в порту, что, согласно замыслу командования, давало возможность военнослужащим спокойно бросить курить в отпуске и вернуться на работу морально и физически готовыми к переменам.
Пентагон 16 лет назад запретил курение во всех зданиях, принадлежащих вооруженным силам, а также в трюмах кораблей. На палубах кораблей курить разрешено.
P.S.Бедные американские подводники. Надеюсь, никто из капитанов субмарин не начнет вдруг постапокалипсис.
P.S.S. О том, как действительно легко бросить курить – тут
mirage31.livejournal.com
Моряк на подводной лодке — The Village
Подлодка
Я учился в Военно-морском училище им. Дзержинского, но это офицерский путь. А матросом на подлодку можно попасть и через военкомат: они направляют призывников в учебный центр, где полгода идёт подготовка. Каждой специальности соответствует своя боевая часть, вроде отделов в компании. Первая — штурманская, вторая — ракетная, третья — мино-торпедная, четвёртая — радиотехнических средств и связи, куда как раз попал я потом, и пятая — электромеханическая, самая большая. С первой по четвёртую части — это так называемый БЧ-люкс. Они ходят чистенькие и опрятные. А БЧ5 — это «маслопупы», они там по колено в масле и воде, на них все трюмы, насосы и двигатели. После учебки идёт распределение на базы. Сейчас подлодки базируются либо на Севере, в Западной Лице, Гаджиево, Видяево, либо на Камчатке, город Вилючинск. Ещё одна база есть на Дальнем Востоке — её в народе называют Большой Камень или Техас. В Балтийском и Чёрном море атомных подводных лодок нет — только дизельные, то есть не боевые. Я же попал на Северный флот, в Западную Лицу.
Первое погружение
Когда подводная лодка выходит первый раз в море, все моряки должны пройти обряд посвящения. У меня был минимальный: в плафон из каюты налили забортной воды, которую надо выпить. Вкус у неё жутко вяжущий и горький. Неоднократно были случаи, когда людей сразу тошнило. Тогда же вручили свидетельство, нарисованное от руки, что я теперь подводник. Ну а на некоторых лодках к этому обряду добавляется «поцелуй кувалды»: её подвешивают к потолку и, когда судно качает, матрос должен изловчиться и её поцеловать. Смысл последнего обряда от меня ускользает, но спорить здесь не принято, и это первое правило, которое выучиваешь, входя на борт.
Служба
Почти что на каждой подводной лодке есть два экипажа. Когда один уходит в отпуск (а они положены после каждой автономки), заступает другой. Сначала идёт отработка задач: например, погрузиться и выйти на связь с другой подлодкой, глубоководное погружение на максимальную глубину, учебные стрельбы, в том числе по надводным кораблям, если все упражнения штабом приняты — то лодка уходит на боевую службу. Автономка длится по-разному: самая короткая — 50 суток, самая длинная — 90. В большинстве случаев мы плавали подо льдами Северного полюса — так лодку не видно со спутника, а если лодка плавает в морях с чистой водой, её можно увидеть даже на глубине 100 метров. В нашу задачу входило патрулирование участка моря в полной готовности и применение, в случае нападения, оружия. Одна подлодка с 16 баллистическими ракетами на борту может стереть с лица Земли, например, Великобританию. На каждой из 16 ракет находится 10 автономных боеголовок. Один заряд равен примерно пяти-шести Хиросимам. Можно посчитать, что мы ежедневно возили с собой 800 Хиросим. Было ли мне страшно? Не знаю, нас учили, что боятся те, по кому мы можем выстрелить. А так я не задумывался о смерти, вы же каждый день не ходите и не думаете о пресловутом кирпиче, который может упасть на голову? Вот и я старался не думать.
Быт
Экипаж подлодки круглосуточно несёт вахту в три смены по четыре часа. Каждая смена завтракает, обедает и ужинает отдельно, между собой практически не общаясь. Ну, кроме собраний и общих мероприятий — праздников, например, или соревнований. Из развлечений на лодке — турниры по шахматам и домино. Пробовали устраивать что-то спортивное вроде поднимания гири, отжимания от пола, но нам запретили из-за воздуха. Он в подлодке искусственный, с повышенным содержанием двуокиси углерода СО2, и физические нагрузки плохо влияли на сердце.
Ещё нам кино показывают. Когда не было всех этих планшетов и DVD-плееров, в общей комнате стоял плёночный кинопроектор. Крутили в основном что-то патриотическое или комедии. Вся эротика, конечно, была запрещена, но матросы выкручивались: нарезали самые откровенные моменты фильмов, где девушка раздевается, например, склеивали их в один и пускали по кругу.
Жить в замкнутом пространстве не так трудно, как кажется. Во многом потому, что ты всё время занят — восемь часов проводишь на вахте. Надо следить за показателями датчиков, пультом, делать записи — в общем, не отвлечёшься на посидеть и подумать о жизни. Каждый день примерно в 15:00 всех поднимают на «малую приборку». Все идут убирать какой-то участок. У кого-то это пульт управления, с которого надо смахнуть пыль, ну а у кого-то — гальюн (уборная для матросов в носовой части корабля. — Прим. ред.). Причём самое обидное — закреплённые за тобой участки не меняются всю службу, поэтому если уж начал драить туалет — драишь его до конца.
Что мне нравилось в плавании — так это отсутствие морской болезни. Лодку шатало только в надводном положении. Правда, по правилам лодка обязана всплывать раз в сутки, чтобы провести сеанс радиосвязи. Если подо льдами — то ищут полынью. Выйти подышать, конечно, нельзя, хотя случаи бывали.
Еда
За день кок должен не только девять раз наготовить на ораву в 100 голодных матросов, но и для каждой смены накрыть столы, потом собрать посуду и перемыть её. Но, надо заметить, подводников кормят очень хорошо. На завтрак обычно творог, мёд, варенье (иногда из лепестков розы или грецких орехов). На обед или ужин обязательно красная икра и балык из осетровых рыб. Каждый день подводнику положено 100 граммов сухого красного вина, шоколадка и вобла. Просто в самом начале, ещё в советские времена, когда говорили о том, чем подводникам поднимать аппетит, комиссия разделилась: они голосовали за пиво, другие — за вино. Выиграли последние, но вобла, которая шла в паре с пивом, в пайке почему-то осталась.
Иерархия
Экипаж состоит из офицеров, мичманов и матросов. Главный всё равно командир, хотя внутренняя иерархия тоже существует. Офицеры, например, кроме командира, называют друг друга только по имени-отчеству, ну и требуют к себе соответствующего обращения. А вообще субординация как в армии: начальник отдаёт приказание — подчинённый его выполняет без комментариев. Вместо дедовщины на флоте есть годковщина. Тех матросов, которые только пришли на флот, называют караси: они должны тихо сидеть в трюме и убирать воду и грязь. Следующая каста — подгодок — матрос, который отслужил два года, а самые крутые — годки — у них срок службы больше, чем 2,5 года. Если за столом сидят восемь человек, из которых, например, два годка, то еда делится пополам: одна половина — это их, а вторая — всех остальных. Ну могут ещё сгущёнку отобрать или за шилом послать сбегать. По сравнению с тем, что в армии происходит, здесь практически равенство и братство.
Устав — это библия, наше всё, считай. Правда, иногда до смешного доходит. Например, согласно ст. 33 Строевого устава российских военных сил, движение бегом начинается только по команде «бегом марш». И вот один раз замкомдива в море пошёл в гальюн, а там замок висит. Он в центральный пришёл и старпому приказывает: «Старпом, гальюн откройте». Старпом сидит спиной — не реагирует. Замкомдива не выдержал: «Старпом, принесите ключ бегом». А он продолжает сидеть как сидел. «Бегом, я Вам говорю! Вы что, не слышите меня? Бегом! Бл..!!! Чего Вы ждёте?» Старпом закрыл устав, который он читал, кажется, всё свободное время, и говорит: «Я жду, товарищ капитан первого ранга, команду „марш“».
Командиры
Командиры разные бывают, но все должны вызывать трепет. Священный. Ослушаться или перечить ему — получить выговор в личное дело как минимум. Самый колоритный начальник, который мне попадался, — капитан первого ранга Гапоненко (фамилия изменена. — Прим. ред.). Было это в первый год службы. Только в Мотовский залив вышли, Гапоненко пропал из виду с флагманским киповцем (должность на лодке, слесарь КИПиА — Контрольно-измерительная аппаратура и автоматика) в своей каюте. Дней пять пили не просыхая, на шестой день Гапоненко вдруг поднимается в центральный в куртке-канадке и валенках: «Давайте, говорит, всплывайте, покурим». Покурили. Он спустился вниз, осмотрелся: «Чем это вы тут занимаетесь, а?» Говорим, учебные маневры отрабатываем, вот надо скооперироваться с соседней лодкой, 685-й бортовой. Он вдруг сам пролез за пульт, взял микрофон и вышел в эфир. «685-й бортовой, я 681-й бортовой, прошу исполнить „слово“ (а слово на морском языке означает застопорить ход, остановиться)». На другом конце провода раздалось какое-то мычание. А потом: «Я 685-й бортовой, исполнить „слово“ не могу. Приём». Гапоненко начал нервничать: «Приказываю исполнить „слово“ немедленно!» А в ответ ещё более настойчиво: «Повторяю вам, исполнить „слово“ не могу. Приём». Тогда он уже совсем озверел: «Я, б…, приказываю тебе, су…, исполнить „слово“ …! Немедленно, слышишь! Я капитан первого ранга Гапоненко! Ты придёшь в базу, су…, я тебя, бл…, за жопу подвешу!..» Повисла смущённая тишина. Тут радист, полумёртвый от страха, бледнеет ещё сильнее и шепчет: «Товарищ капитан первого ранга, прошу прощения, я ошибся, нам нужен 683-й бортовой, а 685-й бортовой — это самолёт». Гапоненко пульт разбил, выдохнул: «Ну вы и мудаки тут все», — ушёл обратно в каюту и до всплытия больше не появлялся.
Иллюстрации: Маша Шишова
www.the-village.ru
Мёртвая петля на подводной лодке
Русский флотский юмор – это очень особенная область русской культуры, которую напрочь не понимают наши меньшие западно-культурные друзья. Ведь, когда в мозгах помещается лишь маленький калькулятор, великие вещи понимать нечем…
Не знаю, как там звали командира «Энтерпрайза», наша история его не помнит, а только служил параллельно ему в славном подводном флоте Союза Советских Социалистических Республик знаменитый командир по фамилии Мурашов. Знаменитый – потому что знаменитый. И всё тут. Даже потом, когда он уже под закат молодости защитил диссертацию и воспитывал в училище будущих
Мурашовых, он продолжал оставаться знаменитым.
У каждого знаменитого человека, как и любого простого, есть Голубая Мечта, к которой он стремится всю жизнь. У капитана второго ранга Мурашова их было целых 2: мёртвая петля на подводной лодке – это раз. И вторая – утопить «Энтерпрайз». Что касается первой, то она так до сих пор ещё не осуществлена (хотя, кто его знает, может Мурашов и это сделал втихаря где-нибудь в Марианской впадине, просто достижение
никем не зафиксировано). Мне лично высший пилотаж в бездне океана представляется столь же вероятным, как торпедный залп в ванне. Но о торпедах – чуть позже.
«Энтерпрайз» интересовал военного моряка Мурашова по многим причинам. Прежде всего, в настоящем мужчине всегда заложена жажда во что-то из чего-то выстрелить и непременно попасть. Тут спорить не станет никто. А теперь представьте охотника-профессионала, который всю свою сознательную жизнь стрелял только холостыми патронами, и тогда вы немного поймёте состояние командира лодки во время
боевой службы, когда в аппаратах и на стеллажах торпеды только настоящие! Слава Маринеско и Лунина не давала Мурашову покоя, как любому нормальному подводнику без побочных ассоциаций. И когда американцы спустили на воду свой первый атомный авианосец с бортовым номером «CVN65», капитан второго ранга Мурашов выходил на него в атаку чуть ли не каждую ночь. Мысленно, конечно.
А тут – представляете? – садисты-адмиралы из Главного штаба ВМФ придумывают слежение за авианосной и очень ударной группой вероятнейшего тогда противника и поручают, разумеется, Мурашову. И в один прекрасный день глядит он в перископ – и вот он, «Энтерпрайз», вот он, сладенький, как на ладошке, и штук 15 всяких разных крейсеров, эсминцев и прочих фрегатов вокруг него – как янычары вокруг Осман-паши. Стерегут, значит, будто знают про существование капитана 2 ранга Мурашова. Вообще-то, наверное, знали: говорят, что на каждого советского офицера старше майора в ЦРУ отдельное личное дело заведено. Если это так, то на Мурашова там – как пить дать – выделен целый шкаф.
У командира хищно заблестели глаза, а правый указательный палец машинально несколько раз нажал на несуществующий спусковой крючок несуществующего дробовика. У-у, гад! – солнышко светит, самолёты с катапульт взлетают, антенны крутятся – и стрельнуть нельзя ни разику. Мир на планете нельзя нарушать. Вот если бы дали из Москвы команду… Хотя Третьей мировой войны тоже не очень-то хотелось. Как же быть? Слежение за вероятным противником подразумевает простую, в общем-то, вещь: держи его, супостата, на прицеле и жди сигнала. Дадут сигнал – топи, не дадут – не топи, терпи, держи и жди, когда скажут топить, или тебя другой сменит месяца через 3. Трудная эта охота, скажу я вам, это всё равно, что с похмелюги 3 часа пялиться на стакан холодного кефира или пива, а руки связаны намер-р-ртво… Да и внутри лодки – не санаторий с бассейнами и девочками. Подводная лодка – это же просто-напросто железный бидон, покрытый снаружи толстенным слоем резины. Представили, да? И что, ещё тянет в подводники? Во-во.
Одни сутки, другие, третьи… А как хочется влепить! Расписаться, как на Рейхстаге, только вместо надписи мелом «Здесь был кап. 2 ранга Мурашов!» – дыру в два трамвая. Вот здесь бы, как раз посерёдке… даже ночью хорошо видно… А этот гад – нарочно что ли издевается? – ровно в полночь начал самолёты пускать: взлёт-посадка, взлёт-посадка, туда-сюда… Огоньки мигают, манят. И капроновое терпение, наконец, не выдержало постоянного трения о ту грань между умственным и физическим трудом, которую ежедневно стирают советские подводники. Капроновое терпение звонко лопнуло, и эхо разлетелось по всем отсекам веером команд. Командир в сердцах звезданул кулаком по столу, разбудив закунявшего вахтенного офицера.
– Хватит, тудыть-растудыть! Торпедная атака! – И весь центральный посмотрел на своего командира с восторгом
. – С учебными целями, – добавил Мурашов, несколько охладив пыл экипажа. – Цель – «Энтерпрайз». Ночь, однако, прямо к борту подлезем, хрен заметят.
В центральный вполз минёр.
– Учебная фактически, тащ командир?
– Учебная, – подтвердил командир. – Пузырём. Пятый и шестой аппараты освободи.
И представил себе, как американские акустики, а следом за ними и все остальные наперегонки бегут на верхнюю палубу и в панике сигают за борт. Шум воздуха, выплёвываемого из торпедного аппарата, не спутаешь ни с чем, а поди, разбери – вышла вместе с воздухом торпеда или нет… На таком-то расстоянии! Командир потёр руки, предвкушая приятное. Держись, супостат. Держись, лапочка.
Перископ провалился вниз, в центральный ворохом посыпались доклады о готовности отсеков, и началось общекорабельное внеплановое мероприятие под волнующим названием «торпедная атака».
– Пятый и шестой аппараты – то-овсь!… Пятый, шестой – пли!!! Имей, подлюка!
Шипение, бульканье, лодка немного проваливается на глубину. Мурашов, прикрыв глаза в блаженстве, представляет себе картину, происходящую сейчас наверху… Сейчас бы ещё стопочку! Ладно. Не выдержав, командир цедит: «На перископную глубину! Поднять перископ!» Ну-ка, что там?
Так…
Глянул в окуляры, повертел, та-ак… нашёл «Энтерпрайз», и… мама!.. Нет. МА-МА! МАМОЧКА!!!
– Минёр! Минёр, ангидрид твою в перекись марганца!!!
– Здесь минёр…
– Чем стрелял, румын несчастный?!
– Тащ…
– Я тебя… я… чем стрелял, фашист?!
– Ничем я не стрелял:
– Как это – ничем?!
– А так: мы эта… тут с механиком договорились, что он в момент залпа гальюны продует – звуковой эффект тот же, а заодно и говно выкинем, две недели ж не продували, сколько можно его с собой возить…
– Сколько надо, столько и будешь возить! (минёр недоумевает – почему именно я?) Пересчитать торпеды!!!
– Тащ… а что случилось?
– Что случилось, что случилось… «Энтерпрайз» горит!!! Считай давай, говнострел-умелец!
Минёр пожал плечами и пошел тыкать пальцем по стеллажам: плюс в аппаратах: плюс корма: А в перископе – картина!!! Глянем?
Ух, горит! Хорошо горит. Не просто горит – полыхает. В темноте здорово видно. Зрелище… Дым, языки пламени, люди маленькими насекомыми бегают по полётной палубе – словом, полный комплект. Доигрался! Долбанули «Энтерпрайз»! Это вам не хухры-мухры. Ой, что будет!.. Особист торчит посреди центрального и всё никак решение
принять не может – дар речи потерял.
– Центральный минёру! Тащ командир, все торпеды на месте! Я не знаю, чего это он. А что, правда – горит?
– Пашшёл!.. Ищи, чем утопил этот утюг, и пока не найдёшь…
– Не, ну говном – это навряд ли: то есть, «Есть!» А что, взаправду утоп уже?
– …!!!
Как известно, случайностей на свете не бывает. Каждая «случайность» – это непознанная закономерность. Долго ещё бедный капитан 2 ранга Мурашов ломал голову над причинно-следственной связью, соединяющей воедино боевой порыв, пузырь воздуха, фекалии и подбитый авианосец… Долго и напрасно. Потому что всё было очень просто: раз полёты – значит, авианосец должен идти с одной скоростью и одним курсом, чтобы лётчик при посадке не промахнулся. Он и шёл. А тут услыхали пузырь, потом увидали посреди лунной дорожки перископ, ну и сдали нервишки. Вильнул здоровенный кораблик, уклоняясь от «торпеды», самолётик-то и совершил посадку маленько не туда – прямёхонько в центральную надстройку авианосца, «остров» называется… Ну, трах-бабах и всё такое прочее, как говорил знаменитый Роберт Бернс. Вдобавок ещё и своему крейсеру УРО «Белкнап» в скулу носом влепились.
А наши под водой тем временем торпеды считали, обалдев… А всё потому, что нет у американцев аппаратуры, которая лодки по запаху фекалий различает. Правда, у нас тоже…
…На пирсе в базе лодку встречал лично командующий флотом. Выслушал доклад, насупившись, а когда командир уже приготовился ко вставлению, выложил ему две звезды: одну – Красную – на грудь, вторую – поменьше – на погон. В добавление к уже имеющимся. И сказал:
– Езжай-ка ты, лучше, Мурашов, в училище. Учи там будущих флотоводцев, здесь тебя оставлять опасно – чего доброго, ещё первую мечту вздумаешь осуществить…
А через полгода «Энтерпрайз» прошёл внеплановый ремонт и снова вышел бороздить просторы и пускать авиацию, и снова за ним кто-то гонялся… он был такой чистенький, новенький, с иголочки, под флагом полосатым, и ничто не напоминало, что не так давно «Здесь был кап. 2 р. Мурашов»…
Валерий Фомин, Юрий Завражный
Источник: rodvzv.com
http://www.newsland.ru/news/detail/id/1063729/
ffclub.ru