Мёртвая петля на подводной лодке
Русский флотский юмор – это очень особенная область русской культуры, которую напрочь не понимают наши меньшие западно-культурные друзья. Ведь, когда в мозгах помещается лишь маленький калькулятор, великие вещи понимать нечем…
Не знаю, как там звали командира «Энтерпрайза», наша история его не помнит, а только служил параллельно ему в славном подводном флоте Союза Советских Социалистических Республик знаменитый командир по фамилии Мурашов. Знаменитый – потому что знаменитый. И всё тут. Даже потом, когда он уже под закат молодости защитил диссертацию и воспитывал в училище будущих
Мурашовых, он продолжал оставаться знаменитым.
У каждого знаменитого человека, как и любого простого, есть Голубая Мечта, к которой он стремится всю жизнь. У капитана второго ранга Мурашова их было целых 2: мёртвая петля на подводной лодке – это раз. И вторая – утопить «Энтерпрайз». Что касается первой, то она так до сих пор ещё не осуществлена (хотя, кто его знает, может Мурашов и это сделал втихаря где-нибудь в Марианской впадине, просто достижение
никем не зафиксировано).
Мне лично высший пилотаж в бездне океана представляется столь же вероятным, как торпедный залп в ванне. Но о торпедах – чуть позже.
«Энтерпрайз» интересовал военного моряка Мурашова по многим причинам. Прежде всего, в настоящем мужчине всегда заложена жажда во что-то из чего-то выстрелить и непременно попасть. Тут спорить не станет никто. А теперь представьте охотника-профессионала, который всю свою сознательную жизнь стрелял только холостыми патронами, и тогда вы немного поймёте состояние командира лодки во время
боевой службы, когда в аппаратах и на стеллажах торпеды только настоящие! Слава Маринеско и Лунина не давала Мурашову покоя, как любому нормальному подводнику без побочных ассоциаций. И когда американцы спустили на воду свой первый атомный авианосец с бортовым номером «CVN65», капитан второго ранга Мурашов выходил на него в атаку чуть ли не каждую ночь. Мысленно, конечно.
А тут – представляете? – садисты-адмиралы из Главного штаба ВМФ придумывают слежение за авианосной и очень ударной группой вероятнейшего тогда противника и поручают, разумеется, Мурашову.
И в один прекрасный день глядит он в перископ – и вот он, «Энтерпрайз», вот он, сладенький, как на ладошке, и штук 15 всяких разных крейсеров, эсминцев и прочих фрегатов вокруг него – как янычары вокруг Осман-паши. Стерегут, значит, будто знают про существование капитана 2 ранга Мурашова. Вообще-то, наверное, знали: говорят, что на каждого советского офицера старше майора в ЦРУ отдельное личное дело заведено. Если это так, то на Мурашова там – как пить дать – выделен целый шкаф.
У командира хищно заблестели глаза, а правый указательный палец машинально несколько раз нажал на несуществующий спусковой крючок несуществующего дробовика. У-у, гад! – солнышко светит, самолёты с катапульт взлетают, антенны крутятся – и стрельнуть нельзя ни разику. Мир на планете нельзя нарушать. Вот если бы дали из Москвы команду… Хотя Третьей мировой войны тоже не очень-то хотелось. Как же быть? Слежение за вероятным противником подразумевает простую, в общем-то, вещь: держи его, супостата, на прицеле и жди сигнала.
Дадут сигнал – топи, не дадут – не топи, терпи, держи и жди, когда скажут топить, или тебя другой сменит месяца через 3. Трудная эта охота, скажу я вам, это всё равно, что с похмелюги 3 часа пялиться на стакан холодного кефира или пива, а руки связаны намер-р-ртво… Да и внутри лодки – не санаторий с бассейнами и девочками. Подводная лодка – это же просто-напросто железный бидон, покрытый снаружи толстенным слоем резины. Представили, да? И что, ещё тянет в подводники? Во-во.
Одни сутки, другие, третьи… А как хочется влепить! Расписаться, как на Рейхстаге, только вместо надписи мелом «Здесь был кап. 2 ранга Мурашов!» – дыру в два трамвая. Вот здесь бы, как раз посерёдке… даже ночью хорошо видно… А этот гад – нарочно что ли издевается? – ровно в полночь начал самолёты пускать: взлёт-посадка, взлёт-посадка, туда-сюда… Огоньки мигают, манят. И капроновое терпение, наконец, не выдержало постоянного трения о ту грань между умственным и физическим трудом, которую ежедневно стирают советские подводники.
Капроновое терпение звонко лопнуло, и эхо разлетелось по всем отсекам веером команд. Командир в сердцах звезданул кулаком по столу, разбудив закунявшего вахтенного офицера.
– Хватит, тудыть-растудыть! Торпедная атака! – И весь центральный посмотрел на своего командира с восторгом
. – С учебными целями, – добавил Мурашов, несколько охладив пыл экипажа. – Цель – «Энтерпрайз». Ночь, однако, прямо к борту подлезем, хрен заметят.
В центральный вполз минёр.
– Учебная фактически, тащ командир?
– Учебная, – подтвердил командир. – Пузырём. Пятый и шестой аппараты освободи.
И представил себе, как американские акустики, а следом за ними и все остальные наперегонки бегут на верхнюю палубу и в панике сигают за борт. Шум воздуха, выплёвываемого из торпедного аппарата, не спутаешь ни с чем, а поди, разбери – вышла вместе с воздухом торпеда или нет… На таком-то расстоянии! Командир потёр руки, предвкушая приятное. Держись, супостат. Держись, лапочка.
Перископ провалился вниз, в центральный ворохом посыпались доклады о готовности отсеков, и началось общекорабельное внеплановое мероприятие под волнующим названием «торпедная атака».
– Пятый и шестой аппараты – то-овсь!… Пятый, шестой – пли!!! Имей, подлюка!
Шипение, бульканье, лодка немного проваливается на глубину. Мурашов, прикрыв глаза в блаженстве, представляет себе картину, происходящую сейчас наверху… Сейчас бы ещё стопочку! Ладно. Не выдержав, командир цедит: «На перископную глубину! Поднять перископ!» Ну-ка, что там?
Так…
Глянул в окуляры, повертел, та-ак… нашёл «Энтерпрайз», и… мама!.. Нет. МА-МА! МАМОЧКА!!!
– Минёр! Минёр, ангидрид твою в перекись марганца!!!
– Здесь минёр…
– Чем стрелял, румын несчастный?!
– Тащ…
– Я тебя… я… чем стрелял, фашист?!
– Ничем я не стрелял:
– Как это – ничем?!
– А так: мы эта… тут с механиком договорились, что он в момент залпа гальюны продует – звуковой эффект тот же, а заодно и говно выкинем, две недели ж не продували, сколько можно его с собой возить…
– Сколько надо, столько и будешь возить! (минёр недоумевает – почему именно я?) Пересчитать торпеды!!!
– Тащ.
.. а что случилось?
– Что случилось, что случилось… «Энтерпрайз» горит!!! Считай давай, говнострел-умелец!
Минёр пожал плечами и пошел тыкать пальцем по стеллажам: плюс в аппаратах: плюс корма: А в перископе – картина!!! Глянем?
Ух, горит! Хорошо горит. Не просто горит – полыхает. В темноте здорово видно. Зрелище… Дым, языки пламени, люди маленькими насекомыми бегают по полётной палубе – словом, полный комплект. Доигрался! Долбанули «Энтерпрайз»! Это вам не хухры-мухры. Ой, что будет!.. Особист торчит посреди центрального и всё никак решение
принять не может – дар речи потерял.
– Центральный минёру! Тащ командир, все торпеды на месте! Я не знаю, чего это он. А что, правда – горит?
– Пашшёл!.. Ищи, чем утопил этот утюг, и пока не найдёшь…
– Не, ну говном – это навряд ли: то есть, «Есть!» А что, взаправду утоп уже?
– …!!!
Как известно, случайностей на свете не бывает. Каждая «случайность» – это непознанная закономерность. Долго ещё бедный капитан 2 ранга Мурашов ломал голову над причинно-следственной связью, соединяющей воедино боевой порыв, пузырь воздуха, фекалии и подбитый авианосец.
.. Долго и напрасно. Потому что всё было очень просто: раз полёты – значит, авианосец должен идти с одной скоростью и одним курсом, чтобы лётчик при посадке не промахнулся. Он и шёл. А тут услыхали пузырь, потом увидали посреди лунной дорожки перископ, ну и сдали нервишки. Вильнул здоровенный кораблик, уклоняясь от «торпеды», самолётик-то и совершил посадку маленько не туда – прямёхонько в центральную надстройку авианосца, «остров» называется… Ну, трах-бабах и всё такое прочее, как говорил знаменитый Роберт Бернс. Вдобавок ещё и своему крейсеру УРО «Белкнап» в скулу носом влепились.
А наши под водой тем временем торпеды считали, обалдев… А всё потому, что нет у американцев аппаратуры, которая лодки по запаху фекалий различает. Правда, у нас тоже…
…На пирсе в базе лодку встречал лично командующий флотом. Выслушал доклад, насупившись, а когда командир уже приготовился ко вставлению, выложил ему две звезды: одну – Красную – на грудь, вторую – поменьше – на погон. В добавление к уже имеющимся.
И сказал:
– Езжай-ка ты, лучше, Мурашов, в училище. Учи там будущих флотоводцев, здесь тебя оставлять опасно – чего доброго, ещё первую мечту вздумаешь осуществить…
А через полгода «Энтерпрайз» прошёл внеплановый ремонт и снова вышел бороздить просторы и пускать авиацию, и снова за ним кто-то гонялся… он был такой чистенький, новенький, с иголочки, под флагом полосатым, и ничто не напоминало, что не так давно «Здесь был кап. 2 р. Мурашов»…
Валерий Фомин, Юрий Завражный
Источник: rodvzv.com
http://www.newsland.ru/news/detail/id/1063729/
Герой России Александр Берзин первым в мире совершил арктическую кругосветку
О профессии хозяина квартиры можно было бы догадаться без лишних вопросов: на стене – его портрет в адмиральской форме, на шкафу – модели подводных лодок, на полках – книги о море.
Герой России Александр Берзин более двадцати лет прослужил на Северном флоте, командовал атомной подводной лодкой и дивизией, неоднократно ходил к полюсу, совершил более полусотни всплытий в полыньях и с проламыванием льда.
..
О “дембельском” аккорде
– За что вам дали Золотую Звезду, Александр Александрович?
– Дают по морде, а звание Героя присваивает глава государства! Да и вопрос ваш оригинальностью не отличается, прямо скажем…
Могу ответить, как в указе написано.
– Наверное, “За проявленное мужество и героизм”?
– Сейчас прочту… Вот: “За мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга в условиях, сопряженных с риском для жизни. 4 января 1995 года. Москва, Кремль. Президент Борис Ельцин”.
– А по факту за что наградили?
– За полгода до этого был поход на Северный полюс, ставший заключительным, “дембельским” аккордом моей службы во флоте. Вскоре я переехал в Петербург, начал преподавать в Военно-морской академии…
Всего у меня на счету семь успешных экспедиций в Арктике, в которых участвовал командиром подлодки и старшим похода. Дважды всплывал на полюсе, переводил корабли на Тихоокеанский флот через Северный Ледовитый океан.
Видимо, и решили наградить Звездой по совокупности…
Звезда Героя России Александра Берзина.
– Похоже, вы забыли назвать так называемую арктическую кругосветку, которую совершили еще в 1982 году.
– Да, тогда атомный ракетный подводный крейсер впервые в истории прошел в условиях полярной ночи по всем секторам Арктики – советскому, норвежскому, американскому, канадскому и датскому.
Готовились основательно, задача представлялась крайне сложной. Прежде боевые службы подо льдом выполнялись в условиях полярного дня, поскольку в темное время года нельзя было использовать основное средство разведки – телекомплекс, позволявший оценить структуру льда, расщелины, промоины. Только после визуального осмотра разрешалось всплытие, да и то при благоприятном стечении обстоятельств. Вот командование и решило проверить способность атомных лодок в случае необходимости в кромешной тьме взламывать лед и наносить ракетные удары.
Оптимальный вариант для такого маневра – полынья, но где ее найдешь зимой, в пик льдообразования? Кроме того, океанский лед не является плоским по структуре, из-за постоянного движения он ломается, вздыбливается.
У поверхности может быть тонким, но рядом окажется огромная сосулька, которая способна при столкновении протаранить корабль и навечно оставить его под водой.
– Своего рода сталактиты?
– Именно! Например, в Гренландском море видел сосульку длиной девяносто метров. Ей по силам повредить прочный корпус, а если удар придется на ракетную шахту, велик риск разгерметизации и взрыва. Верная гибель! Можно и без винтов остаться, тогда тоже никто не спасет. Никто!
Поэтому, повторяю, к подготовке отнеслись очень серьезно.
Перед этим я ходил на лодке К-424 на боевую службу подо льдами вокруг Шпицбергена, вот и выбрали наш экипаж как наиболее технически и профессионально подготовленный. Правда, пересадили на новый корабль – К-211.
Герой России Александр Александрович Берзин: вся жизнь во льдах.
О смерти Брежнева
– Сколько человек было на борту?
– 142 человека. Из них примерно поровну офицеров, мичманов и матросов срочной службы.
Планировался так называемый “звездный поход”, в случае успешного завершения которого участникам полагались высокие награды.
Но, к несчастью, пока мы плавали подо льдами, умер генсек ЦК КПСС товарищ Брежнев. Наш крейсер вышел в море в двадцатых числах октября 1982-го, а 10 ноября скончался дорогой Леонид Ильич…
Что характерно: нам тоже полагалось провести на борту траурный митинг, сделав это одновременно с остальными кораблями флота и панихидой на Красной площади, но я никак не мог узнать час прощания с вождем. Трижды выходил на сеансы связи по буксируемой антенне, которая используется в погруженном состоянии, но в эфире было тихо, никто не давал никакой информации. Командование словно заклинило. В итоге нам пришлось взломать лед, высунуть антенну наружу, чтобы послушать мир и узнать, кто и что говорит на Западе. Но и там молчок.
Я назначил митинг на 13.00, ошибся на час. Провели мероприятие и продолжили выполнение боевого задания. На базу вернулись в начале декабря, сделав всё, что было запланировано, но до наград тогда не дошло – начальство продолжало делить власть после смерти Брежнева.
Александр Берзин. Арктический поход. Будни. Фото: из личного архива
О всплытиях
– Но кругосветка удалась?
– В лучшем виде! Вот только у канадцев не смогли всплыть. Семнадцать дней шли в их секторе, искали дыру и – ничего. Сплошной лед толщиной метров двадцать и сосульки, иначе говоря – подсовы, длиной до девяноста. Тыкались-мыкались – не пробиться.
А всего в том походе четырнадцать раз ломали лед и всплывали.
– Как это практически выглядит?
– Лодка стопорится и начинает медленно подниматься.
– С какой скоростью?
– Двадцать сантиметров в минуту. Подъем с глубины восьмидесяти метров продолжается примерно два с половиной часа. Самое неприятное, когда на приборах видишь, что лёд вроде бы ровный, и вдруг – препятствие. Или лодку течением снесло, или подсов неожиданно нарисовался. Часто приходилось отказываться от всплытия. Чуть ли не через раз такое повторялось. Три часа держишь экипаж в боевой тревоге, а тут – ба-бах! – и ничего не получилось.
Надо погружаться и начинать по новому кругу…
– А лодка большая?
– Сто пятьдесят метров в длину и высотой с девятиэтажный дом.
Всплывали всегда с 8-9-градусным дифферентом на корму, приледнялись носом и рубкой. Продували одну цистерну. Если лодка шла дальше, продували еще две или три носовых. Когда взламываешь лед, важно, чтобы рубочный люк поднялся над водой. Тогда можно выходить и расчищать ракетную палубу на корме.
– Лед какой толщины способен пробить подводный крейсер?
– Метра полтора, но я старался, чтобы поменьше. Заранее ведь неизвестно, как получится.
О “подарке”
– Значит, каждое всплытие – своего рода лотерея?
– Нет, мы не гадали на кофейной гуще, все делали осознанно.
Вопрос в другом. Уходившим на боевую службу лодкам запрещалось всплывать – только для уточнения места и сеанса связи. Нам же разрешили подниматься неограниченное количество раз – при любом удобном и безопасном случае.
Экипаж обалдел. Обычно ведь как? Вышли из базы, через пару часов – погружение, а следующее всплытие примерно через два с половиной месяца при возвращении домой.
И вдруг такой подарок, который экипаж воспринимал на ура, матросы рвались на очистку ракетной палубы от льда. Заодно ведь можно было покурить на свежем воздухе… Даже петиции составляли: “Товарищ командир, давайте сегодня всплывем”. Спрашиваю: “А что такое?” Отвечают: “29 октября – День рождения комсомола”.
Правда, вскоре энтузиазм иссяк. За бортом – холодина под сорок градусов, ни черта не видно, ветер свистит! А мы всё хронометрировали: сколько времени с момента получения сигнала ушло на поиск полыньи, сколько на всплытие и очистку палубы…
Нормативы менялись в зависимости от толщины льда и его структуры.
Ломиками работали, пешнями, руками-ногами сталкивали лед, чтобы разгрести хотя бы мостик.
Стало уже не до сигарет, тем более на лодке имелась специальная курилка. С какого-то момента чуть ли не под конвоем приходилось назначать, кому чистить палубу.
Вот так мы и кувыркались в походе четырнадцать раз.
Тот самый Грей.
О птичке и коте
– Враги вас обнаружили?
– Сомневаюсь. По крайней мере, разведчики не докладывали. Когда пришли на базу, меня волновало, не помят ли корабль. Водолазы три раза осмотрели – никаких вмятин, всё прекрасно.
Единственная потеря – за время похода сдохла птичка. У нас был вольер – варакушки, синицы. Штук двенадцать. Еще аквариум с рыбками.
– Так положено?
– Проектировщики специально запланировали, чтобы народ чувствовал себя как дома. На лодке даже сауна имелась, люди могли попариться в удовольствие. Конечно, в строгом соответствии с распорядком дня.
– Слышал: вы кошку брали с собой в поход?
– Было дело. Правда, кота и не в 1982 году, а в 1994-м. Таня, жена, на лето уезжала с детьми на юг, Грей оставался на берегу один.
– Полагал, животных на борт запрещено.
– Ну, почему? Коты на корабле очень даже полезны, лучше них с крысами никто не справляется.
Когда лодка приходит на ремонт в завод, тамошние грызуны обязательно забираются на борт и прячутся там. Надо каким-то образом их выгонять, тут коты и помогают.
Наш Грей был из семьи потомственных подводников, его родители тоже жили на лодке. А назвали мы его так из-за серого цвета…
На время походов обычно я оставлял Грея в учебном центре, просил проследить, но из-за скверного характера он постоянно дрался с другими котами. Погиб тоже из-за норова: уже здесь, в Репино, полез на бультерьера, тот его и загрыз…
А в 1994-м году я брал Грея с собой.
– Как он вел себя на борту?
– Прекрасно. Каюты командира и флагмана очень большие, даже отдельный туалет есть.
– Рыбок не обижал?
– Мы жили во втором отсеке, а аквариум – на корме, в 5-бис. Грею я не давал разгуливать по кораблю, не выпускал из каюты.
Об автомашине
– Вы, Александр Александрович, не закончили рассказ, почему в 1982-м вас обнесли наградой?
– Говорю же, начальству было не до того: власть делило.
Правда, нам на экипаж дали две автомашины – “Жигули” и “Москвич”. На всех.
– За деньги или бесплатно?
– Конечно, через кассу. Тогда был тотальный дефицит. Любой товар требовал талонов на покупку – ковры, хрусталь, мебель…
“Жигули” сразу взял кто-то из офицеров, на “Москвич” желающих не нашлось, даже скинулись в долг мичману, тогда он согласился забрать. Иначе вынуждены были бы отдавать машину в другой экипаж, о нас говорили бы потом, что совсем зажрались…
– А почему вы как командир не взяли машину?
– Да я поздно стал автомобилистом. Права получил только в 1987 году.
Попросил выделить “Волгу”. Я уже командовал дивизией, но командующий флотилией мне сказал: “Сан Саныч, ну, как не стыдно? Надо поощрять командиров лодок”. Я возмутился: “Да я больше всех плаваю – от 200 до 240 суток в году! У остальных в два или три раза меньше!”
В итоге пообещали дать мне белую “Волгу” в четвертом квартале 1991 года. А это оказалось последнее поступление автомобилей на Северный флот.
Советский-то Союз уже окончательно разваливался.
Вот и объявили, мол, машин больше не будет. Именно мне и не хватило. Я собирался уходить в море, а тут пришел начальник гаража и говорит: “Сан Саныч, машины поступили, но вашей “Волги” нет”.
Набрался я наглости и обратился к заместителю командующего флотом Касатонову. Объясняю: через пару часов мне в поход, а тут такая петрушка. Игорь Владимирович успокоил: “Понял. Ни о чем не беспокойся. Счастливого плавания”.
Пока я был в море, машина нашлась…
Справедливости ради скажу, что за арктическую кругосветку часть экипажа все-таки получила награды – в 1984-м, года через полтора после похода. С формулировкой – за освоение новой техники.
– Почему вы в список не попали?
– К тому времени я уже учился в академии имени Кузнецова.
Об адском времени
– Значит, справедливость восторжествовала в 1995-м после похода, приуроченного к 300-летию российского флота?
– Да, тогда подводники впервые подняли бело-голубой Андреевский стяг и флаг России на Северном полюсе.
До нас там успели отметиться все кому не лень: и парашютисты, и лыжники, и депутаты – только о подводниках забыли.
В девяностые годы отношение к армии и флоту оставляло желать лучшего. Адское было время. Все грамотные люди старались сбежать со службы, только ленивые продолжали сидеть.
Александр Берзин. Арктический поход. Будни. Фото: из личного архива
– Даже так?
– Ну, кроме ленивых, еще оставались фанаты своего дела и Родины.
– Их называют патриотами.
– Согласен. Но трудно им быть, когда по три-четыре месяца не платят зарплату. Хотя график боевых служб никто не отменял. Нужно идти в поход, а нет денег, чтобы оставить семьям на пропитание. Вернулся на берег, но ехать в отпуск не на что. И так – по кругу…
Помню, как шли офицеры с рапортами: “Командир, у меня мать умерла, прошу разрешения отпустить на похороны…” А я даже не мог выписать материальную помощь.
– Вы не хотели уйти с флота?
– Не мог.
Считал, нельзя бежать с тонущего корабля. Стыдно.
– Жена не пилила?
– Было и это, когда уже служил в Петербурге начальником кафедры оперативного искусства в Военно-морской академии имени Кузнецова. Там тоже подолгу задерживали жалование.
– О каких годах речь?
– О второй половине девяностых. Реально жрать было нечего, Таня говорила: “Бросай службу, ищи нормальную работу”. Я пошел к начальнику академии, заявил: “Вы обязаны выплатить то, что полагается Герою России”. И мне выдали зарплату. Из кассы прямиком отправился на кафедру, где работали двадцать пять человек, и сказал: “Ребята, извините, но я вытребовал себе деньги. Если кому-то нужно на пропитание, одолжу”. Мужики ответили: “Сан Саныч, не смейте просить прощения! Мы всё ждали, когда же совершите подвиг хотя бы в отношении своей семьи”.
Тяжелые времена были…
На вершине. Фото: из личного архива
О полюсе
– Но в 1994-м как-то раскачались на арктический поход?
– Да, решили всколыхнуть болото, напомнить о себе.
В итоге сумели подготовить не один, а два корабля – ракетный подводный крейсер К-18 (он сейчас называется “Карелия”, именно на нем выходил в море Владимир Путин) и противолодочную подлодку. Я был назначен старшим тактической группы.
Поход продолжался около месяца, мы подгадали, чтобы быть на Северном полюсе аккурат 27 июля, в День ВМФ России. Отправили оттуда телеграмму Верховному Главнокомандующему.
– В этот раз всплыли спокойно?
– Можно и так сказать… Нашли подходящее отверстие во льдах прямо на Северном полюсе, в паре кабельтовых от географической точки. Высунули рубку, а дальше – никак. Столько льда, что не всплыть… Отошли, стали искать место получше.
Со второй попытки обнаружили большую полынью, но не смогли подойти к кромке льда, как собирались. Первоначально планировали спустить часть экипажа, чтобы мужики на полюсе в футбол поиграли.
Вместо этого пришлось надувать резиновую лодку и высаживать знаменную группу на лед.
Хорошо, догадался на всякий случай взять в поход личную лодку.
Никогда не брал, а тут вдруг потащил. Чутье сработало! Правда, без казуса не обошлось: весла я забыл дома. Поэтому гребли… лопатами. На них и доплыли.
В знаменную группу входили старший помощник капитана Моисеев, сейчас он – вице-адмирал, командующий Северным флотом, и флагманский штурман Богомазов, царство ему небесное. Остальные с подводной лодки смотрели, как на макушке Земли устанавливают флаги – российский и Андреевский.
– Это был ваш первый поход на Северный полюс?
– Нет, в 1987 году оказывался в том районе. Мы стреляли двумя ракетами, но неуспешно. Правда, вина не наша, не сработал механизм, который должен был отрубить стыковочный кабель ракеты с подводной лодкой. Что-то типа мясорубки. Но на заводе “резец” поставили иначе, он жевал-жевал, но не прожевал.
– И?
– Кабель вырвало с мясом, приборный отсек разгерметизировался. Когда ракета вышла в безвоздушное пространство, гироскопы и прочие приборы стали заваливаться, и произошло самоуничтожение.
– Без последствий для лодки?
– Разумеется. Это же умная машина, ракета сразу отводится в сторону, вертикально вниз не падает. Нет, мы не пострадали, но и задание не выполнили. Могли наказать, слава богу, не стали…
Александр Берзин. Арктический поход. Будни. Фото: из личного архива
О человеческом факторе
– Наверняка попадали в более критические ситуации, Александр Александрович?
– Коль живой, значит, ничего особо страшного не произошло.
– И все же?
– Случались, конечно, передряги.
Например, через кингстон начинает поступать вода в отсек. Или что-то где-то полыхнёт.
– Прямо пожар?
– Ну, они тоже разными бывают… При любом ЧП надо принимать меры, реагировать.
– До экстренного всплытия доходило?
– Нет, слава богу. Почему у нас обошлось без серьезных аварий? Я всегда полагался на экипаж, на его грамотность и слаженность. Чтобы этого добиться, не жалел ни времени, ни сил.
Каждый должен был досконально знать свою материальную часть и лелеять ее. Если человек обслуживал какой-то механизм или бортовую систему, ему вменялось в обязанности буквально на слух и нюх чувствовать любую неполадку.
На корабле предусмотрен дубляж, иногда даже и тройная подстраховка, можно сделать переключение, чтобы не случилось ничего непоправимого. Сразу скажи, предупреди, не жди, пока гром грянет. Разберемся, замерим, проверим, остановим, если требуется, сделаем ремонт, зато не допустим беды. Тот, кто на четыре часа заступал на вахту, должен был не сидеть и смотреть на приборы, а ходить и искать неисправности, отклонение любых параметров. Тогда всё будет нормально.
Главное – не бояться сказать правду. А то ведь как порой происходит? “Извините, испугался доложить”. Ну, ёлки-палки!
Не лучше и другой вариант: “Попробую-ка сам разобраться, чтобы зря панику не поднимать!” Такая инициатива и есть главная опасность. Может, и “Комсомолец” погиб из-за того, что в кормовом отсеке, где возник пожар, начали собственными силами разбираться.
.. Никогда нельзя ничего делать в одиночку. Объяви аварийную тревогу, чтобы все люди были на местах, а потом уже смотри, что приключилось.
– А “Курск”?
– Не знаю, что ответить. Те, кто мог бы рассказать мне правду, дали строгие подписки о неразглашении. Но Сергей Горшков, наш великий главком, правильно говорил: не бывает неизбежной аварийности, всё порождают люди. Даже столкновения с айсбергами, когда ломались рубки и выдвижные устройства, тоже недосмотр командира, неучет особенностей района плавания. Не может быть на флоте такого, чтобы раз-два и ба-бах!
Непредвиденные ЧП случались на подводных кораблях первого поколения, когда многого еще не знали, не успели изучить. Аварии чаще исходили из атомного реактора, где-то не выдерживали материалы, начинались какие-то протечки. Не умели резервировать еще систему. Но это было в период становления.
Нельзя вечно списывать катастрофы на технику. Пожары, поступления воды внутрь корабля, взрывы торпед или аккумуляторных батарей – это, извините, уже абсурд.
И на неизбежный рок не надо грешить. Если копнуть глубже, обязательно обнаружится человеческий фактор.
Само по себе ничего не должно взрываться. Значит, или экипаж ошибся, или на берегу недосмотрели.
Александр Берзин. Арктический поход. Будни.
О желобе Геральда
– Но страх вам знаком?
– Я ведь живой человек. И жизнь у меня одна, а не как у кошки… В первую секунду, когда срабатывает аварийная защита, становится не по себе, однако командир не вправе терять контроль. Скорее, это не страх, а чувство ответственности за экипаж, корабль.
Никогда нельзя паниковать. Это последнее дело.
– Вы же сами сказали, что в Арктике далеко не везде можно всплыть…
– Это правда. Часто такой лед встречается, что никакая торпеда не взорвет. Если случится нечто по-настоящему серьезное, тогда хана. Вся надежда на хорошую подготовку личного состава и его высокие навыки, а также надежность материальной части.
На вершине. Фото: из личного архива
– Сколько вы провели подо льдом?
– В общей сложности за семь походов – двести семьдесят суток, а суммарно под водой – около семи лет.
Повторяю, разные истории бывали. Например, при переходе с Северного флота на Дальний Восток надо пройти мелкое Чукотское море. Там есть желоб Геральда, где максимальная глубина – пятьдесят метров.
Вот и считайте. Сверху – лед с сосульками, снизу – дно со сложным рельефом, посередине – лодка высотой семнадцать метров. Необходимо вписаться в просвет, ничего не зацепить.
– Сколько футов под килем обычно желают?
– Три! Но не для такой махины. Дважды я провел корабли по этой щели. Нормально получилось…
– Какая скорость была?
– В районе восьми узлов, примерно четырнадцать километров в час. Медленно, зато уверенно. Идешь и всё слушаешь, гидролокацией работаешь…
Честно говоря, подводное плавание – нудное занятие.
Курсант Ленинградского нахимовского военно-морского училища Александр Берзин. Фото: из личного архива
О выборе
– И как же вас занесло в него?
– Не скажу, будто с детства мечтал быть подводником.
Так получилось…
В четыре года я остался сиротой. Отца не знал, он был инженером, строил московское метро. Там и познакомился с мамой. Но они разбежались вскоре после моего рождения. Мама дала свою фамилию. А по отцу я был бы Кировым…
Когда мне не исполнилось и года, мы переехали в Баку, где жили мамины родители. Она работала на нефтяных промыслах. Однажды ехала в машине и попала в аварию. От удара в грудную клетку началась саркома лёгких, мама вскоре умерла. Остался я вдвоем с бабушкой, поскольку и дед уже скончался.
Ну… жили хреновато, что и говорить. Но хоть в чем-то повезло: на заре становления Советской власти в Азербайджане бабушка стояла где-то на атасе, листовки кидала. Ее знали и уважали старые большевики.
Они и обратились к командующему Каспийской флотилии, попросили направить меня в Ленинградское нахимовское училище. Из Баку в Питер поехали тринадцать человек, поступить смогли двое.
В 1959-м я стал воспитоном. Нас так звали…
Учился хорошо, окончил нахимовское с серебряной медалью, пошел в училище Михаила Фрунзе.
Теперь оно носит имя Петра Великого. Ближе к выпуску попросился в подводники. Тогда же начиналось активное становление атомного флота, служить на подлодках было круто.
– Романтика!
– Конечно. И техника обалденная.
– А опасность облучения?
– Все постоянно ходили с дозиметрами, замеряли уровень.
Постановка боевой задачи экипажу. Северный флот. 1988 год. Фото: из личного архива
Об экипаже
– Когда вы стали командиром?
– Командовал я двумя подводными крейсерами – К-216 и К-424.
Первый возглавил в 1980-м, через десять лет после окончания училища. Эйфория прошла в течение суток. Осознал всю ответственность – огромный корабль, сложная техника, мощное оружие, личный состав… Ничто и никто не должен подвести. Постоянное напряжение! Экипаж, который я принял, был старым, сплаванным, как у нас говорят. Например, мичман, старшина команды гидроакустики, имел за плечами пятнадцать боевых служб, а каждый такой поход – восемьдесят-девяносто суток в море.
Люди – асы! Мне с ними легко работалось.
– А второй экипаж?
– Тут было сложнее. Крейсер К-424 строился как головной корабль серии, и личный состав проходил подготовку на заводах. Последующие экипажи занимались в учебных центрах, потом прибывали на корабль, а вот моряки для головного крейсера ездили по стране, учась на предприятиях, где строили лодку. Из-за этого у команды появился гонор, дескать, они все знают и умеют.
В принципе, в этом нет ничего плохого, лишь бы бравада не приводила к расслабленности и нарушениям дисциплины. Я же столкнулся с тем, что на лодке было, извините, до фига пьяниц. Да, они знали дело, но могли загулять, выпить в самый неподходящий момент.
Поэтому мне пришлось ломать малину, наводить порядок.
– А вы непьющий товарищ?
– Ну, как можно на службе-то!
Вдруг вызов на корабль или звонок дежурного генерала из Москвы? Командир дивизии обязан постоянно быть на связи. Двадцать четыре часа в сутки! В машине – рация, дома – телефон ВЧ.
Не дай бог заговоришь со штабом в пьяном виде! На следующий же день выгонят с позором. Немыслимая история!
Словом, я быстро показал экипажу, кто в доме хозяин. Некоторые непонятливые получили взыскания, секретарь парторганизации лодки лишился поста…
Навел я дисциплину и уже с “отреставрированной” командой пошел в кругосветку.
Карта арктических походов Александра Берзина.
О кнуте и прянике
– В воспитательных целях использовали только кнут?
– Я и наказывал, и поощрял. Скажем, ввёл правило: некурящие могли на два часа раньше уходить со службы. Только честно, без обмана. Многие, действительно, бросили вредную привычку.
Другой пример. Наш 424-й корабль стоял в Оленьей Губе, а часть экипажа жила в Гаджиево, в двадцати четырех километрах. И людей перевозили на так называемых скотовозах.
– Ужас!
– Это были покрытые брезентом “Уралы”. А дорога – одно название. Зимой впереди шел гусеничный БТР, расчищал. Люди запрыгивали в кузов и тряслись на ухабах.
Представляете, какой вид имела форма? Не российские моряки, а недобитые французы или немцы под Москвой. Особенно убого всё выглядело летом из-за пыли. По утрам я делал построение, на экипаж страшно было смотреть, не офицеры и мичманы, а черти какие-то.
Надоела мне эта картина, собрал всех и говорю: значит, так, ребята, надо шить новую форму. Сегодня первая смена уезжает в 14 часов и заказывает шинели и бушлаты. Все с радостью отправились в Гаджиево: командир отпустил домой на четыре часа раньше срока.
А на следующее утро я приказываю: “Первая смена, показать квиточки о заказе форме”. Естественно, ни у кого нет бумажки. Ладно, объявляю, сегодня прощаю, но завтра уже накажу. Стоят, вздыхают: “Ну, товарищ командир, вы даете!”
Зато через месяц на экипаж приятно было посмотреть. И командование дивизии удивлялось: “Берзин, откуда у тебя такие молодцы? Как в кино”.
Клятва нахимовца.
О кино
– Кстати, фильмы о подводниках смотрите?
– “72 метра” мне понравился.
Знаете, что картину снимали по одноименному сборнику рассказов писателя Александра Покровского?
– Знакомая фамилия.
– Но вряд ли вы в курсе, что он был химиком у меня на подводной лодке К-216 и руководил там парторганизацией.
Надо сказать, книги у Покровского злые. Когда он начал выпускать их одну за другой, я всегда брал в руки с внутренним содроганием: вдруг какую-нибудь гадость написал обо меня? Александр потом обижался: “Товарищ командир, как могли подумать такое? Никогда не скажу плохого слова в ваш адрес. Вы лучший человек”.
А фильм получился правдивый. Знаю, в Министерстве обороны он не всем понравился, Покровского даже не пригласили на официальный показ “72 метров”, точнее, сделали так, чтобы он туда не попал…
– Какие еще картины видели?
– Американскую “К-19” с Харрисоном Фордом в главной роли. Содержание подводной жизни показано неплохо. Вот только мимика у актеров странная. Так российские офицеры не гримасничают.
Ну, и форма мне не понравилась, подводники у нас иначе одеваются. Видимо, консультанты накосячили.
На память о Викторе Конецком- фотография с последней встречи в квартире друга… Фото: из личного архива
О Викторе Конецком
– Где кино, там и литература. Слышал, вы дружили с Виктором Конецким?
– Когда в 1994-м переехал в Питер, тут образовывали Санкт-Петербургский клуб моряков-подводников, меня выбрали его президентом. Мы начали приглашать уважаемых людей, в том числе Виктора Викторовича.
Мы незаметно сдружились. Я часто бывал дома у Конецкого. Он человек удивительной прямоты и искренности. Не юлил, не скрывал, что думает. С ним всегда было интересно разговаривать. Хотя мы, конечно, и спорили.
Я уважал Виктора не только как прекрасного писателя, все книжки зачитывал до дыр. Для меня не менее важно было то, что он полтора десятка раз прошел Северным морским путем. Это мощная история.
На память о Викторе Конецком – его акварель..
.
– Виктор Викторович дарил вам свои книги?
– У меня полное собрание. С автографами. И картина – его подарок… Есть и общая фотография, сделанная дома у Конецких. В кабинете висела огромная карта мира, где были проложены все пути-дорожки Виктора. Австралия, Южная Америка, Север. Мы всегда душевно беседовали про жизнь, любили вспоминать. В последний раз виделись за пару недель до смерти Конецкого.
В последние годы на парадах мне всегда выделяют место рядом с Владимиром Путиным. Фото: из личного архива
О Звезде и парадах
– У вас, Александр Александрович, Звезда под каким номером?
– Интересный случай был, когда обмывали награду в кругу друзей…
Выпили, и жена моего товарища-подводника говорит: “А что за проба такая странная – 105?”. Муж ей отвечает: “Женщина, это не проба, а порядковый номер медали”. Та, бедная, даже зарделась от неловкости…
Но я оригинал почти не ношу. Слишком тяжелая звезда. И дорогая.
– В том смысле, что далась трудно?
– И в переносном, и в буквальном. Весит немало, а застежка хлипкая, хреново держится. Жалко, если потеряю.
Для официальных случаев муляж есть. Скажем, для парада по случаю Дня ВМФ.
– Ходите?
– В последние годы – обязательно. Красивая церемония, глаз радуется.
И место мне всегда выделяют поближе к Владимиру Путину.
Должен заметить, парадов в моей жизни было немало. По Красной площади регулярно маршировал, когда учился в нахимовском.
И потом на 50-летие октябрьской революции, уже будучи курсантом училища имени Фрунзе.
Александр Берзин. Арктический поход. Будни. Фото: из личного архива
О самоизоляции
– Как вы пережили коронавирусную самоизоляцию? Наверное, не труднее похода подо льдами?
– Не согласен. На боевом дежурстве мы выполняем задания, несем службу, а здесь сидишь и ждешь, сам не знаешь чего. На корабле постоянно общаешься с людьми, обстановка меняется.
Нет такого, чтобы запереться и бояться всех и вся.
По телевизору тоже рассказывали, мол, подводники привыкшие. Ничего общего. Две больших разницы, как говорят в Одессе. В походе каждый день – работа, а из-за этой пандемии все шарахались друг от друга…
В любой ситуации самое неприятное – неопределенность. Не ужасный конец, а ужас без конца.
Но мы, подводники, умеем терпеть. И не такое переживали. Вот придумают вакцину, тогда и погуляем…
Санкт-Петербург
В кабинете начальника отдела воспитательной работы соединения атомных подводных лодок группировки войск и сил на северо-востоке России капитана 1-го ранга Валерия Перегудова цветет шикарная китайская роза. Край заборов и шлагбаумов Для того чтобы попасть на базу атомных подводных лодок Тихоокеанского флота в поселке Рыбачьем, что на Камчатке, необходимо пройти проверку по крайней мере на четырех контрольно-пропускных пунктах. 
Для начала надо попасть на территорию закрытого административно-территориального образования город Вилючинск. На КПП “Паратунка” дорогу преграждает массивный шлагбаум. Миновать его могут либо жители ЗАТО, у которых в паспорте стоит штамп с местной пропиской, либо счастливые обладатели временных пропусков, получить которые – целая проблема. Лояльней всего стражи относятся к командированным военным – но только к тем, у кого на предписании красные печати и особые штампики. Всем же остальным въезд на территорию закрытого административно-территориального образования заказан. Любопытствующих путешественников, если те благополучно миновали Вилючинск, в следующий раз остановят на въезде в Рыбачий. Хоть контроль на этом КПП несколько проще, но все равно без особого разрешения в поселок не пустят. Но успешно выдержанная здесь проверка еще не гарантирует, что вы попадете в закрытую, особо охраняемую пирсовую зону, где стоят атомные субмарины. Для этого необходимо миновать еще два пункта контроля – на въезде в городок соединения АПЛ и у входа в зону. 
Об уровне несения службы и режиме охраны говорит тот факт, что попасть на пирсы нам – начальнику пресс-службы Тихоокеанского флота Александру Косолапову и корреспонденту “В” с первого раза не удалось, даже несмотря на то, что наши разрешающие бумаги были подписаны лично командующим ТОФ адмиралом Михаилом Захаренко. “А хоть самим президентом, – говорили нам специалисты по режиму, – пока не будет разрешения командования соединения, в зону не пустим”. Словом, попасть на пирсы нам удалось только со второй попытки. Участок пирса в бухте Крашенинникова, где стоят атомные подводные лодки Тихоокеанского флота, американцы называют осиным гнездом. Это название появилось в докладах разведывательных служб США еще в начале 70-х, когда бухта была буквально забита советскими субмаринами. Этот закрытый, особо охраняемый участок пирса наши называют зоной. Немногие из гражданских бывали здесь. Поэтому свое командировочное удостоверение, на котором проставлен штамп “Вход в зону разрешен”, храню с гордостью. 
Когда, миновав КПП, попадаешь на базу АПЛ, испытываешь некий священный трепет. Огромные антрацитово-черные тела стратегов, способных одним залпом уничтожить средних размеров европейское государство, сигарообразные корпуса многоцелевых охотников “Барс”, впечатляющих размеров “батоны” лодок класса “Антей”, которые могут в одиночку потопить целую авианосную ударную группу противника, – все это не может не впечатлять. Здесь же на дальних пирсах стоят в ожидании разделки лодки отстоя. Они верой и правдой служили России. Но и их время пришло. Печальные, какие-то сникшие, субмарины терпеливо дожидаются своего смертного часа. Лодок отстоя в бухте Крашенинникова гораздо больше, нежели живых, способных выйти в море субмарин. “Томск”, брат “Курска” Англичане называют корабли аналогичных проектов sister ships – корабли-братья. На базе в поселке Рыбачьем стоят шесть братьев погибшего в Баренцевом море “Курска” – “Омск”, “Томск”, “Вилючинск”, “Иркутск”, “Челябинск” и “Красноярск”.  На “Томск” мы попали через верхний рубочный люк. И первым делом очутились во всплывающей спасательной камере (ВСК). Именно сюда собирается экипаж, когда становится ясно, что терпящую бедствие лодку спасти не удается. Когда все в сборе, камера герметизируется, отстыковывается от субмарины и всплывает на поверхность. Но это только в теории. На практике же ВСК еще ни разу не спасла подводников. Во время катастрофы АПЛ “К-429” в бухте Саранной у берегов Камчатки в 1983 году спасательная камера оказалась намертво приваренной к корпусу, а во время аварии подлодки “Комсомолец” на севере 11 лет назад ВСК по непонятной причине при всплытии разгерметизировалась.  Экипажу погибшего “Курска” всплывающая камера тоже не помогла – подводники просто не смогли до нее добраться.
Справка “В”. Атомный подводный крейсер проекта 949А “Антей” (натовская классификация Oscar II) “Томск”. Длина – 154 метра, ширина – 18,2 м, осадка – 9 м, скорость – 26 узлов, водоизмещение – 13 400 тонн в надводном и 18 000 тонн в подводном, максимальная глубина погружения – 500 метров, экипаж – 130 человек, 10 отсеков. На лодке установлена атомная энергоустановка типа “ОК-650” с двумя водо-водяными реакторами, с тепловой мощностью – 2х190 МВатт и с мощностью на валу – 2х50000 л. с. Через верхний рубочный люк, миновав всплывающую спасательную камеру, по вертикальному четырехметровому трапу мы попадаем в святая святых – во второй центральный отсек и главный командный пункт лодки. Если реакторный отсек можно назвать сердцем субмарины, то ГКП – это мозг подводного крейсера.  Именно здесь, когда лодка в море, находятся ее командиры и командиры почти всех боевых частей. Именно отсюда подаются команды, именно здесь принимаются решения.
Рассматривая флотские газеты, всегда поражался однообразию фотоснимков: везде два традиционных кадра – командир лодки с “бананом” переговорного устройства и командир у перископа. Как выяснилось, причина этого постоянства кроется в том, что большинство приборов и систем, расположенных на центральном командном пункте, имеют грифы “секретно” и “сов. секретно”. На корпусе каждого такого прибора красуется специальный красный кружок диаметром пять сантиметров. Фотографировать эти приборы строжайше запрещено. Ну а самые секретные приборы вообще завешены от любопытных глаз брезентовыми полотнищами. Словом, для того чтобы сфотографировать на ГКП командира “Томска” капитана 2-го ранга Владимира Гришечкина, нам пришлось изрядно потрудиться, выбирая “безопасный” ракурс. Свободное всплытие со смертельным риском Хотя лодка и поражает своими размерами, в отсеках довольно тесно.  По крайней мере в большинстве проходов два человека расходятся с трудом. Исключение – первый торпедный отсек. Говорят, что до корреспондента “В” в первый отсек подводного крейсера класса “Антей” еще не ступала нога ни одного журналиста.
Но первый отсек в лодке – это еще и отсек живучести. Ведь один из вариантов спасения с затонувшей подводной лодки – это выход через торпедные аппараты первого отсека. Штатное спасательное снаряжение – спасательный гидрокостюм подводника (СГП) с дыхательным аппаратом позволяет покидать субмарину на глубинах до 100 метров. При этом выход на поверхность осуществляется либо в режиме свободного всплытия, когда человек всплывает за счет своей положительной плавучести, либо по специальному тросу – буйрепу. Первый способ крайне опасен. При выходе с больших глубин верным итогом свободного всплытия будет кессонная болезнь, и это если повезет.  В большинстве же случаев постоянные спутники аварийного всплытия – разрывы легких и множественные баротравмы. Но иногда у подводников не бывает выхода. Особенно когда на другой чаше весов – медленная смерть в затопленных отсеках.
Как говорит начальник цикла практической подготовки 8-го учебного центра ВМФ капитан 1-го ранга Александр Козловский, 100 метров – это максимальная глубина, с которой экипаж самостоятельно может покинуть затонувшую подводную лодку. На этой глубине давление воды 10 атмосфер. Для более безопасного выхода с терпящей бедствие субмарины используется вариант постепенного – в режиме декомпрессии – выхода на поверхность. Для этого выходящий первым подводник выбрасывает наверх специальный буй, к которому прикреплен трос. На тросе через каждый метр навязаны специальные узлы – муссинги. В каждом отсеке есть таблица, по которой, учитывая глубину и время, которое человек находился под определенным давлением, определяется режим декомпрессии. По таблице высчитывается, на какой глубине сколько подводник должен провести времени, чтобы постепенно организм приходил в норму.  Вообще же выход через торпедные аппараты – зрелище впечатляющее. Подводники тройками заходят в аппарат, закрывается задняя крышка. Находящийся в лодке специалист, контролирующий выход, один раз стучит металлическим кольцом по крышке – спрашивает: “Как самочувствие?” Находящиеся в торпедном аппарате таким же единичным ударом по корпусу отвечают, что все нормально. Два удара из лодки означают – задняя крышка закрыта. Из торпедного аппарата подтверждают получение сигнала также двумя ударами. Три удара – сигнал “открывается передняя крышка торпедного аппарата”. А четыре – получено разрешение покинуть лодку. Вышедший в воду подводник также четырьмя ударами сигнализирует, что выход прошел успешно. После этого закрывается передняя крышка и открывается задняя. Таким образом лодку может покинуть весь экипаж. Сердце корабля Реакторный отсек – это сердце корабля. На “Томске” установлена атомная энергоустановка типа “ОК-650” с двумя водо-водяными реакторами.  Через специальное смотровое оконце мне довелось увидеть ядерный реактор с трех метров.
Техника эта очень надежная. В случае возникновения нештатной ситуации на лодке автоматика сама, без участия человека, способна заглушить реакторы. При аварии умные машины, не дожидаясь команды, глушат реакторы, стержни аварийной защиты тут же погружаются в активную зону и гасят нейтронные потоки. А затем под собственным весом опускаются компенсирующие решетки – им никаких источников энергии для этого не нужно. Говорят, на атомной подводной лодке нельзя делать только один маневр – мертвую петлю, потому что в этом случае вертикально закрепленные компенсирующие решетки упадут и остановят реактор. Борщ по-флотски Подводники всегда на российском флоте считались элитой. Их избранность в первую очередь отражалась на снабжении. Кормили подводников всегда великолепно. Сейчас, даже несмотря на известные трудности с финансированием, тыловики стараются по мере возможностей поддерживать эту традицию. 
В тот день, когда мы работали на “Томске”, в кают-компании подавали шикарный обед из четырех блюд. На закуску подводникам предлагались кабачковая икра и консервированная алыча. На первое подавали шикарный наваристый борщ из свежих овощей, а на второе – рис со свиной поджаркой. На столах стояли белый хлеб, яблочный сок и компот. На береговом камбузе, где также питаются экипажи стоящих в базе подлодок, в этот день вниманию подводников предлагались закуска воронежская овощная консервированная, суп гороховый с говядиной, плов, белый хлеб, сок, компот и чай. В море же, как говорят, ассортимент еще шире, а порции – еще больше. Экипаж – одна семья Здесь же, в жилом отсеке, расположена и зона отдыха, предназначенная для морально-психологической разгрузки экипажа. Здесь создан специальный климатический, температурный и звуковой режим. В зоне отдыха практически не слышно постоянного изматывающего гула механизмов лодки. Здесь можно спокойно почитать, посмотреть телевизор, покормить рыбок в аквариуме, полюбоваться на канареек в клетке.  Зона отдыха – это единственное место на лодке, где в специально закрепленных горшках цветут растения. У многих в экипаже здесь есть свои любимцы – за цветами ухаживают лучше, чем в некоторых образцово-показательных цветоводческих хозяйствах.
В зоне отдыха можно понежиться в сауне, отдохнуть в небольшом, но достаточно удобном бассейне. Здесь же есть и тренажерный зал, где можно позаниматься на вело- или гребном тренажерах, подкачать мускулы на станке для силовых упражнений. Единственная вещь, которая не дает забыть о том, что ты находишься на борту подводной лодки, – это игральный автомат “Морской бой”. Зона отдыха – это очередное подтверждение чеканной формулы: экипаж – одна семья. Сюда никому не закрыт вход – после вахты приходят и офицеры, и мичманы, и матросы. Есть, впрочем, на лодке и еще одно место, где любит бывать практически вся команда. Это корабельная курилка. Напрасно думает тот, кто считает, что на подводной лодке, находящейся на глубине, запрещено курить.  На субмаринах последних проектов оборудованы специальные помещения с мощной вентиляцией. Впрочем, вентиляция с дымом корабельных курильщиков все равно не справляется. Говорят, в разгар рабочего дня достаточно просто постоять в курилке несколько минут, чтобы получить никотиновое отравление.
“Аварийная тревога!!!” Аварийный звонок заливается прерывистой дробью аварийной тревоги. “А-В-А-Р-И-Й-Н-А-Я Т-Р-Е-В-О-Г-А!!! Поступление забортной воды в третьем отсеке с левого борта выше ватерлинии!!!” – несется из динамиков корабельной трансляции. Из пробоины в прочном корпусе под огромным давлением хлещет вода. Моментально отсек начинает затапливать. Вот вода уже дошла до колен, поднимается выше. Вот кто-то в оранжевом гидрокомбинезоне, схватив сорокакилограммовую металлическую пластину, ринулся к пробоине, вот пластину, именуемую пластырем, уже прижимают к корпусу, упор, затягивается раздвижная штанга… Поток воды ослабевает, а вскоре и вовсе сходит на нет. Пробоина заделана. С момента, когда на корабле сыграли аварийную тревогу, до доклада о ликвидации пробоины прошло семь минут. 
К счастью, все описанное выше происходило не в морской пучине, а на полигоне по борьбе за живучесть учебно-тренажерного комплекса соединения атомных подводных лодок ТОФ. На глубине столь эффектные и красивые мероприятия результата не дадут. Аварийный пластырь, упор и штангу можно использовать только на глубинах до 30 метров. Ниже этой отметки давление воды настолько сильное, что завести пластырь попросту невозможно. В этих случаях отсек, в который поступает вода, герметизируют, а затем туда подают воздух высокого давления. Воздух под давлением вытесняет воду, течь или прекращается, или ослабевает. Затем следует экстренное всплытие либо на поверхность, либо на перископные глубины, после чего заделывается пробоина. “Отработке мероприятий борьбы за живучесть на лодке уделяется особое внимание”, – говорит старший помощник командира “Томска” капитан 2-го ранга Олег Ведревский. По его словам, на лодке такие тренировки (в первую очередь для матросов-срочников) проводятся каждую неделю.  Существуют разные вариации этих упражнений. Регулярно отрабатываются мероприятия БЗЖ в неосвещенных отсеках, в полузатопленных отсеках. При этом, как говорит Ведревский, он уверен, что его экипаж неплохо подготовлен и люди на предстоящем выходе в море не подведут.
В приближенных к реальности условиях тренажерного центра экипажи подводных лодок отрабатывают мероприятия по борьбе за живучесть два раза в год. Кроме этого перед каждым выходом в море в период трехсуточной базовой подготовки экипаж также проверяется на полигонах по борьбе с пожарами и водой. Борьба за живучесть. Эти три слова очень многое значат для подводников. Борьба за живучесть – это концентрация воли, это борьба со стихией на пределе. Потому что ставка в этой борьбе – жизнь. Жизнь всего экипажа. В затопленной, легшей на грунт лодке можно продержаться достаточно долго. В каждом отсеке есть аварийный запас пресной воды и пищи в специальных герметичных бачках. На лодке есть портативные дыхательные аппараты (ПДА), рассчитанные на 20 минут, есть изолирующие дыхательные аппараты, в которых можно продержаться четыре с половиной часа, есть специальные регенерационные установки, вырабатывающие кислород.  Есть и переборочные “стаканы”, предназначенные для того, чтобы между отсеками лодки осуществлять как акустическую, так и физическую связь. Внутри “стакана” находятся карандаш и бумага. Из одного отсека стакан откупоривают, вынимают карандаш и бумагу, пишут записку и снова закупоривают. Затем перестуком подают условный сигнал. После его получения в соседнем отсеке откручивают крышку “стакана”, читают записку, пишут ответ и т. д. Бумага и ручка должны лежать в “стакане” всегда – даже когда лодка находится в базе.
Через “стакан” можно передать в терпящий бедствие отсек продукты, воду, воздух или иные рабочие среды. В каждом отсеке есть таблица перестуков. И каждый из подводников верит – если долго стучать по корпусу условным сигналом, помощь обязательно придет. Трагедия “Курска” мобилизовала подводников Командир атомного подводного крейсера проекта “Томск” капитан 2-го ранга Владимир Гришечкин говорит, что считает свой корабль образцом инженерной мысли.  В крейсере удачно сочетаются при таких колоссальных размерах высокие маневренные качества и возможности по наличию оружия на борту. Корабль великолепно управляем, с отличными мореходными качествами.
– С кораблями этого проекта, – отмечает он, – никогда не случалось чрезвычайных происшествий, хотя имеется достаточный опыт несения ими боевых служб, в том числе в отдаленных точках Мирового океана. Три года назад Владимир Гришечкин на “Томске” совершил переход подо льдами Арктики с Северного на Тихоокеанский флот. По его словам, за тридцатисуточный переход, несмотря на сложные условия, на борту не было ни одного чрезвычайного происшествия, ни одной предпосылки к аварии. Трагедию, которая произошла с “Курском”, Владимир Гришечкин считает страшной, нелепой случайностью. Начальник отдела воспитательной работы объединения разнородных морских сил на Камчатке капитан 1-го ранга Валерий Перегудов говорит, что трагедия, которая произошла с подводной лодкой “Курск”, – это общая боль всех подводников. 
– Боль эта наша общая. Мы один организм, у нас одна нервная система. И их боль перекочевала в наше сердце со скоростью света, как шел телевизионный эфир. Профессионально оценивая случившееся, зная проект корабля, оценивая повреждения, о которых так скупо сообщалось, мы уже изначально предполагали потери, которые как минимум должен был понести экипаж крейсера. Поэтому, не дожидаясь никаких команд, буквально через полтора часа после того, как прошла первая информация, на эскадре был начат сбор средств. На эскадре работал целый аналитический центр, который отрабатывал варианты спасения лодки и экипажа. На случай, если мы найдем какое-то оптимальное решение, чтобы мы могли сообщить его, не дожидаясь, пока нас спросят. Валерий Перегудов говорит, что, несмотря на трагедию в Баренцевом море, в соединении атомных подводных лодок Тихоокеанского флота какой-либо паники, неуверенности в кораблях, неуверенности в себе ни в одном из экипажей, ни у одного матроса, мичмана или офицера зафиксировано не было.  Ни одного рапорта, ни одного заявления о том, что эта трагедия кого-то заставила задуматься о своем призвании, пересмотреть его, командованию не поступало.
Напротив, по словам Перегудова, эта трагедия повернула подводников лицом к самим себе: – Те мелочные ошибки, упущения по службе, в организации подготовки корабля, которые раньше, может быть, и прощались, теперь получили такую остроту и оценку, что подход к ним кардинально изменился. Ответственность повысилась. На корабле, который недавно вернулся с моря и который страшное это известие принял, находясь на боевой службе, трагедия “Курска” потрясающе сильно мобилизовала экипаж в плане бдительности, грамотной эксплуатации материальной части, освоения смежных специальностей, повышения классной квалификации. Россия может потерять школу подводного плавания – Подводное плавание – это особый род деятельности военно-морских офицеров, мичманов, матросов, который не имеет аналогов. Это специфический мир.  Для того чтобы вывести лодку в море, в целом по старым оценкам требовалось около шести-семи лет подготовки экипажа. Почему мы достигали более коротких сроков? Потому что костяк экипажа формировался из числа опытных подводников. К ним добавлялась молодежь, и опытные подводники выкатывали ребят в море. С опытными наставниками человек быстрее постигает этот мир, в котором он должен выполнять свою задачу. Восполнение потери этой преемственности будет крайне болезненным. И я не хочу никого пугать, но боюсь, что потеря эта будет невосполнима. Ведь возможно повторение тех ошибок, которые знают только ветераны. Если будет потеряна школа, будут потеряны опыт, практика, методика и вообще сам дух подводного плавания.
Корабли должны ходить в море. В год у нас моряков приходит два призыва. Это значит, что каждый год дважды мы должны их выводить в море. Ежегодно к нам приходят лейтенанты – выпускники военно-морских высших учебных заведений. Их тоже надо выкатывать в море. Эксплуатировать материальную часть надо вживую – в море.  Убедиться, что эта материальная часть работает именно так, как он изучал ее в училище. Убедиться, что она надежна. И только на живой материальной части можно оттачивать свое воинское мастерство. Ни один тренажер, ни один учебник этого не заменит. Нужно проверить себя в море. Ты можешь отлично знать материальную часть, но психологически не быть способным находиться длительное время под водой.
Пока корабли штатно не будут ходить в море, говорить о возрождении флота нет никакого смысла. Экономить на спичках в мирное время недопустимо. Я, конечно, понимаю – случись что, найдется и бензин, и керосин. В полном объеме. Только не будет опытных специалистов. Поэтому сохранить школу подводного плавания – это наша приоритетнейшая задача. Этот монолог начальника отдела воспитательной работы объединения разнородных морских сил на Камчатке капитана 1-го ранга Валерия Перегудова мы решили воспроизвести практически полностью. В нем огромная, дерущая сердце боль, переживание за судьбу подводного флота России. 
Корабли должны выходить в море. И так считают не только опытные командиры, но и совсем еще молодые матросики. Трюмный машинист матрос “Томска” Александр Янчук на вопрос, не страшно ли ему после трагедии в Баренцевом море будет выходить в море, отвечает с гордостью: – Наоборот, в море очень хочется. Ведь мы же подводники!!! Я уверен в своей технике, в своем экипаже! А специалист-электрик матрос Иванов из республики Тува (дома его ждут мать, жена и четырехмесячный сынишка Слава) говорит: – Мать пишет, что рада за меня. Она гордится, что я служу на подводном флоте. Конечно, после гибели “Курска”, она, как и любая мать, волнуется за меня, но я все равно очень в море хочу! |
Иначе как боевым товарищем розовый куст подводник не называет. И немудрено – в деревянной кадушке на борту атомной подводной лодки вместе с Валерием Владимировичем растение проделало долгий путь подо льдами на переходе из Североморска на Камчатку.
Может ли запрет на курение подводных лодок ВМФ заставить военных уйти?
Ронни Коэн, Reuters Health
Чтение за 6 минут
НЬЮ-ЙОРК (Reuters Health) — Запрет ВМС США на курение на борту подводных лодок может послужить уроком для принятия аналогичных запретов в других подразделениях вооруженных сил, а также в гражданской жизни, новая статья предлагает.
Типограф вместе с другими устанавливает табличку о запрете курения на первых знаках безопасности в Бишопс-Стортфорде на востоке Англии, 29 июня 2007 г. REUTERS/Luke MacGregor
В последний день 2010 года, после десятилетий препятствий, официальные лица ВМФ приказали всем своим подводным кораблям стать свободными от дыма, и с тех пор запрет на курение подводных лодок идет гладко.
«Этого ждали давно», — сказал Reuters Health один из исследователей, доктор Ларри Уильямс. «Это одна великая победа, и мы можем использовать ее для дальнейшего развития».
Уильямс, отставной морской дантист, возглавлял Группу действий по прекращению употребления табака военно-морского флота. Он вырос на табачной ферме в Теннесси, видел, как его родственники умирали от болезней, связанных с курением, и почти 30 лет назад разработал первую военно-морскую программу по прекращению курения.
Запрет на курение на подводных лодках заложил основу для текущей проверки министерством обороны курения среди военнослужащих, сказал Уильямс.
Текущая проверка может привести к запрету курения на других военных объектах и к прекращению продажи табака военным.
После введения запрета на курение Уильямс разговаривал с моряками в Перл-Харборе, Гавайи; Норфолк, Вирджиния; и Сан-Диего, Калифорния.
“Общей темой было: “Нам приказали это сделать, и мы заставим это работать”. Они восприняли это как факт жизни, как если бы им приказали носить форму на работу. ,” он сказал.
Сообщество подводников предполагало, что высокотехнологичное оборудование, известное как «скрубберы», удаляет пассивный дым, когда корабли находятся под водой. Но исследования показали, что уровень котинина в моче некурящих увеличился более чем вдвое, когда они жили на подводных лодках, пишут авторы в Tobacco Control. Котинин является биомаркером воздействия табака.
Военно-морской флот провел более года, готовясь к запрету на курение на подводных лодках, и считал его необходимым для здоровья некурящих, подвергающихся принудительному воздействию.
Командиры утверждали, что вероятность смерти от пассивного курения была сравнима с вероятностью смерти в автокатастрофе и выше, чем смерть от комбинации пожара, падения и утопления, говорится в отчете.
«Цель состояла не в том, чтобы наказать курильщиков, а в том, чтобы убедиться, что они защищают некурящих», — сказал Reuters Health эпидемиолог Уокер Постон, еще один из авторов исследования.
Курильщикам были предложены консультации, никотин-замещающие пластыри и жевательная резинка, и им было дано время для завершения программ прекращения курения до введения запрета. В исследовании говорится, что в 2011 году курили почти 25 процентов военнослужащих по сравнению с 51 процентом в 1980 году.
«Это показывает, что наука и лидерство работают рука об руку», — сказал Уильямс. «Наука показывает, что курение вредит боеготовности сил».
Раны курильщиков заживают дольше, их продолжительность жизни медленнее, и у них выше уровень травматизма и посттравматического стрессового расстройства, сказал Постон из Национального института развития и исследований в Ливуде, штат Канзас.
«Отказ от курения для большинства курильщиков, вероятно, является самым важным шагом, который они могут сделать для своего здоровья. Дело не только в том, что через 20–30 лет они могут подвергаться большему риску сердечных заболеваний и рака легких», — сказал он.
Пять лет назад независимая некоммерческая организация Institute of Medicine опубликовала отчет, призывающий к отказу от табака в вооруженных силах. В отчете ежегодные расходы военных на болезни, связанные с табаком, оцениваются более чем в 500 миллионов долларов на медицинское обслуживание и в 346 миллионов долларов на потерю производительности. В отчете говорится, что ежегодный счет за медицинскую помощь ветеранам, связанным с курением, исчисляется миллиардами.
В 1985 году Уильямс начал консультировать пациентов на борту авианосца по отказу от курения, и вскоре после этого он разработал первую программу отказа от курения для ВМФ. По пути он встретил сопротивление со стороны табачной промышленности, а также членов Конгресса.
В 1993 году командир корабля объявил о запрете курения на борту авианосца «Теодор Рузвельт» на основании сообщений об опасности пассивного курения.
Но сторонники табака члены Конгресса отменили запрет до того, как он вступил в силу, пишут авторы текущего исследования. В середине 19В 70-х годах курение было разрешено практически везде на борту подводных лодок, говорится в исследовании. К 2000 году курильщики были ограничены двумя участками размером шесть на шесть футов на подводных лодках.
Уильямс подсчитывал свои победы по очереди с каждым пациентом, которому он помог избавиться от привычки.
«Табачное лобби очень сильное, и давно считается, что военные и табачные изделия идут рука об руку», — сказал он. «Люди думают, что употребление табака — это способ сделать перерыв, что это право. Но на самом деле это не так».
Роберт Проктор, профессор истории науки Стэнфордского университета, аплодировал военно-морскому флоту за освобождение подводных лодок от дыма, но сожалел о том, что на это ушло так много лет.
Проктор не участвовал в текущем исследовании.
«Индустрия эксплуатировала и издевалась над нашими мужчинами и женщинами в военной форме, — сказал он агентству Reuters Health, — но здесь у нас есть пример военачальников, занимающих мужественную и успешную позицию против продукта, который по-прежнему убивает 480 000 американцев каждый год».
ИСТОЧНИК: bit.ly/1pdih5D Tobacco Control, онлайн, 27 августа 2014 г. Список журналов
Tob Control. Авторская рукопись; доступно в PMC 2016 1 октября.
Опубликовано в окончательной редакции как:
Tob Control. 2015 Октябрь; 24(0): е188–е192.
Опубликовано в Интернете 27 августа 2014 г.
doi: 10.1136/tobaccocontrol-2014-051624
PMCID: PMC43444412
NIHMSID: NIHMS648721
PMID: 25163466
, Ph.D., 1, * , капитан, MC, 2 , Ph.D.D. 3 , DDS, 4 и, к.т.н. 3
Информация об авторе Информация об авторских правах и лицензиях Заявление об отказе от ответственности
Предыстория
Армия имеет давние традиции сторонников табака. Несмотря на официальную политику, запрещающую курение, табак по-прежнему считается частью военной культуры. В то время как активное курение представляет собой особую проблему для военных, в последние годы также растет беспокойство по поводу пассивного курения. Это особенно верно в закрытых условиях, и подводные лодки могут находиться в боевой готовности месяцами. Текущее тематическое исследование описывает успешное внедрение военно-морским флотом всеобъемлющего запрета на курение на борту подводных лодок.
Методы
Авторы провели поиск документов в Интернете, популярных СМИ, военных новостных агентствах и научной литературе.
Мы также провели интервью с офицерами ВМФ, которые сыграли важную роль в реализации политики.
Выводы
Данные, свидетельствующие о значительном воздействии табачного дыма на подводных лодок на некурящих, оказали большое влияние на успешное принятие политики. Систематическое и расширенное введение запрета включало создание рабочей группы, получение информации и активное участие от персонала подводных лодок, а также оказание помощи в прекращении курения. Поддержку заручились старшины, которые могли быть категорически против, но стали решительными сторонниками. Возникло меньше проблем, чем ожидалось. В отличие от предыдущей безуспешной попытки капитана военно-морского флота запретить курение на своем корабле, запрет был принят без явного вмешательства табачной промышленности.
Выводы
Извлеченные уроки включали важность надежной эмпирической поддержки, эффективного формулирования проблемы, установления реалистичных сроков, получения поддержки от ключевого персонала и предоставления соответствующих ресурсов.
Эти уроки имеют значение для тех, кто рассматривает дальнейшие изменения политики в отношении табака в вооруженных силах и других местах.
Ключевые слова: пассивное курение, государственная политика, общественное мнение, котинин
Военные имеют давние протабачные традиции 1 . Эта культура начала меняться по мере того, как все больше осознавались последствия употребления табака для здоровья и боеготовности. До 1975 года сигареты входили в рационы K и C 2 . Впоследствии были введены ограничения на разрешенные места для курения, рекламные акции, направленные непосредственно на персонал Министерства обороны (DoD), были запрещены, а базовая военная подготовка (BMT) стала бесплатной во всех службах 3 . Несмотря на значительное снижение распространенности курения среди военнослужащих (с 51% в 19от 80 до 24,5% в 2011 г.; 4 ), остаются серьезные проблемы, и распространенность употребления табака среди военнослужащих по-прежнему превышает таковую среди гражданского населения.
Кроме того, инициация по-прежнему распространена даже среди тех, кто никогда не пробовал курить. Несмотря на официальную политику, табак по-прежнему широко рассматривается как часть военной культуры, а перекуры, а также привлекательные места для курения часто поощряют курение. Цены на табак в магазинах и биржах на военных базах, хотя и не так сильно снижены, как в прошлом, все же значительно ниже, чем в гражданских торговых точках. Янке и коллеги 5 обнаружил, что, несмотря на текущие требования о том, чтобы цена сигарет на военных биржах была в пределах 5% от наиболее конкурентоспособной коммерческой цены в местном сообществе, цены на обследованных военных биржах были ниже необходимого минимума.
В то время как активное курение представляет собой особую проблему для военных, в последние годы растет озабоченность пассивным курением 6 . Особенно остро эта проблема стоит в закрытых помещениях. Запрет курения в военных самолетах даже при длительных перелетах является существенным ограничением.
Однако это сильно отличается от проблемы, с которой сталкивается флот с кораблями, особенно с подводными лодками, которые могут находиться в боевой готовности месяцами.
Несмотря на известную вредность сигарет и признание Министерством обороны вредного воздействия табака на здоровье и военную готовность, политические инициативы в вооруженных силах, направленные на сокращение употребления табака, встретили значительное сопротивление промышленности. Offen и партнеры 7 сообщили о неудачных попытках военно-морского флота ограничить употребление табака. В 1986 году военно-морской флот заявил о своей цели отказаться от табачного дыма к 2000 году. В 1993 году, основываясь на сообщениях об опасности пассивного курения, капитан Стэнли У. Брайант, командир военного корабля США «Теодор Рузвельт», объявил о запрете курения. курение на борту корабля с 19 июля93 и предложил исключить табак из корабельных запасов. Эти действия вызвали сильную и быструю реакцию табачной промышленности.
Как описано Offen et al., 7 членов Конгресса, поддерживающих табак, бросили вызов этой политике, и было оказано достаточно давления, чтобы добиться отмены как запрета на курение, так и запрета на продажу сигарет на борту корабля. Это вынудило отменить и вмешаться Конгресс, чтобы извлечь важные уроки для будущих усилий по введению запрета на курение.
В 2010 году ВМС успешно ввели полный запрет на курение на борту подводных лодок. В частности, с учетом прошлых проблем, связанных с применением политики ограничения употребления табака в вооруженных силах, запреты на курение, такие как запрет на подводные лодки, представляют собой важный пример, а также уроки, извлеченные при осуществлении изменений в политике, которые не будут отброшены табачной промышленностью и ее союзниками в Конгресс.
Мы изучили внутренние военные документы и исследования, касающиеся запрета на курение на подводных лодках, предоставленные информаторами. Например, нам были предоставлены информационные документы, используемые для пропаганды политики на флоте, копии внутренних докладных записок и инструкций.
С помощью опубликованной литературы и под руководством наших военных советников мы провели интервью с ключевыми офицерами ВМФ, участвовавшими в реализации политики, а также с персоналом канцелярии министра военно-морского флота и комитета Палаты представителей по вооруженным силам. Нашим ведущим информатором был вице-адмирал Джон Дж. Доннелли, командующий подводными силами Атлантики, который руководил разработкой и внедрением запрета. Кроме того, один из авторов этой статьи (Мишо) в тот же период служил хирургом Атлантического флота подводных лодок и смог рассказать об истории разработки и реализации политики.
Чтобы изучить реакцию СМИ на запрет курения на подводных лодках, мы провели поиск в Newsbank, Lexis и Google, используя поисковые запросы подводная лодка И (табак ИЛИ дым*) за период времени с 1 января 2010 г. по 31 марта. 2011. Всего было выявлено 34 статьи в независимых СМИ, посвященных запрету на курение. Контент-анализ был проведен для извлечения основных тем из статей СМИ.
Два оценщика, обученные и имеющие опыт контент-анализа, независимо кодировали каждую статью. Статьи были закодированы для определения основных тем, касающихся положительных и отрицательных аспектов запрета и реакции на него. Два кодера сравнили извлеченные темы и обсудили расхождения, пока не был достигнут консенсус.
Доказательства пассивного курения
Сообщество подводников предполагало, что высокотехнологичное оборудование для контроля атмосферы (известное как «скрубберы») на подводных лодках удаляет все загрязнители из воздуха, когда корабль находится под водой. Следовательно, загрязняющие вещества, включая пассивное курение, не будут иметь каких-либо негативных последствий для здоровья. Подводные лодки производят свой собственный кислород и перешли на сложную технологию, которая химически поглощает загрязняющие вещества из воздуха. Однако опрошенный офицер-подводник отметил, что прибыл на новенькой подводной лодке в 1985 и за три с половиной года службы заметил значительное пожелтение внутренней краски.
Некоторые люди объясняли это воздействием табачного дыма.
Также были высказаны опасения по поводу возможного воздействия табачного дыма на электронное оборудование. В контексте растущей обеспокоенности по поводу воздействия пассивного курения и ужесточения ограничений на курение в общественных местах в гражданской среде, лаборатория подводных медицинских исследований ВМФ обратилась к военно-морскому командованию с предложением провести количественный анализ воздействия пассивного курения на борт некурящих. подводные лодки. До полного запрета существовали все более строгие ограничения на разрешенное курение. В середине 19Курение в 70-е было разрешено практически везде; к 2000 году было только две разрешенные зоны для курения – каждая размером примерно 6 на 6 футов – одна в машинном отделении и одна впереди.
По словам адмирала Доннелли, «Лаборатория подводных медицинских исследований ВМФ обратилась к командиру с предложением провести исследование, в ходе которого попытались бы получить некоторый количественный анализ того, как и какое воздействие, если таковое имеется, получают некурящие от табачного дыма».
Было проведено исследование для оценки эффективности действовавшей на тот момент политики в отношении курения для защиты членов экипажа, не употребляющих табак, от пассивного курения. 8 Было завербовано девять подводных лодок, и 634 подводника заполнили анкету, которая включала демографические данные, статус употребления табака и воздействие пассивного курения перед развертыванием. Подходящие потребители, не употребляющие табак, предоставили образцы мочи до и после развертывания для тестирования на котинин мочи, подтвержденный биомаркер пассивного курения. Результаты показали, что уровни котинина перед развертыванием были в 2,1 раза выше, чем уровни до развертывания, что является весьма значительной разницей. Следователи пришли к выводу, что существующая политика не защищает некурящих на подводных лодках от непреднамеренного воздействия пассивного курения и что запрещение курения на борту подводных лодок будет эффективным средством достижения этой цели. 8
По словам наших информаторов, результаты исследования пассивного курения явились убедительным доводом в пользу запрета курения на борту подводных лодок, чтобы защитить некурящих от вторичного воздействия табачного дыма.
Хотя среди тех, кто занимал руководящие должности, было широко распространено убеждение, что военно-морской персонал имеет «право» употреблять табак, также существовало убеждение, что они не имеют права причинять вред здоровью своих товарищей-моряков. Таким образом, цель предлагаемого запрета на курение состояла не в том, чтобы защитить курильщиков от самих себя, а скорее в том, чтобы защитить тех, кто невольно подвергается воздействию. Таким образом, хотя и обсуждался полный запрет на употребление табачных изделий, такой запрет не был поддержан высшим руководством. Адмирал Доннелли прокомментировал: «Всегда предполагалось, что воздух на подводной лодке чище, чем воздух, которым вы обычно дышите на берегу… Растет беспокойство по поводу пассивного курения, и несколько раз предпринимались попытки погасить дымящуюся лампу…» Он сказал, что данные, свидетельствующие о высоких уровнях пассивного курения 8 представил «убедительные доводы в пользу того, что мы должны погасить дымящуюся лампу, чтобы защитить некурящих».
Какими бы важными ни были эмпирические данные для принятия решения о запрете курения сигарет, систематический подход к реализации запрета, включая инструктаж начальника военно-морских операций и министра военно-морского флота, расширенное развертывание и обеспечение прекращения помощь и поддержка были одинаково важны. В 2009 г. была создана рабочая группа для подготовки к 31 декабря 2010 г. крайнего срока запрета курения под палубой на развернутых подводных лодках. С самого начала акцент был сделан на том, что высшее руководство признало «право» на употребление табачных изделий, а также право некурящих не подвергаться вредному воздействию пассивного курения. По словам адмирала Доннелли, «мы поняли, что это будет довольно эмоциональная проблема… это пытались сделать раньше, но они потерпели неудачу. Командир одного из авианосцев [CO] попытался потушить дымящуюся лампу на своем авианосце, и очень сильная лоббистская группа из Северной Каролины и Вирджинии выступила против своих избранных представителей в Вашингтоне, которые затем высказались против министра военно-морского флота и командира авианосца.
этому перевозчику было приказано отменить его полис».
Высказывались опасения по поводу сопротивления со стороны персонала подводных лодок, особенно с учетом очень высокой распространенности курения среди подводников. 9 Перекуры считались значительной наградой для курильщиков. Первоначальный протест исходил от тех, кто утверждал, что их основные права нарушаются. Лоббистская группа, в которую входили отставные подводники, как офицеры, так и рядовые, выступила с резкими возражениями. Проблема усугублялась тем фактом, что у старших старшин, которые будут играть важную роль в претворении политики в жизнь, был самый высокий процент курильщиков среди всех категорий.
Несмотря на эти опасения, лидеры Флота продвигали политику. Некоторые из ответственных за реализацию выразили желание немедленно запретить курение. Однако руководство ВМС признало, что немедленный принудительный запрет приведет к существенному сопротивлению. Было принято решение обратиться к старшим старшинам как к лидерам, которые будут иметь решающее значение для успеха политики.
Высказывались опасения, что, учитывая особенно высокую распространенность курения, старшины могут стать серьезным препятствием на пути к успешной реализации. Адмирал Доннелли отметил: «И вам всегда нужно обращаться к среднему управленческому слою, то есть к сообществу старшего старшины, которое претворяет политику в жизнь». Для рассмотрения дела был привлечен старший старшина ВМС США, и этот человек был исключительно эффективным руководителем. Он был проинформирован о результатах воздействия котинина, а также о данных, свидетельствующих о пожизненном риске смерти в результате ряда действий, включая падение, смерть в результате пожара и утопления, а также автомобильные аварии. В представленной информации отмечалось, что вероятность смерти от пассивного курения была сравнима с вероятностью смерти в результате дорожно-транспортных происшествий и значительно выше, чем в результате падения или смерти в результате пожара и утопления вместе взятых.
Мастер Чиф представил данные о воздействии и аргументы в пользу запрета и обратился к старшим старшинам за поддержкой.
Он отметил, что успешное принятие этой политики будет сопряжено со значительными трудностями. Он подчеркнул решающую роль, которую они сыграли в подводных силах. Такой подход оказался весьма успешным. Главные старшины не только поддерживали эту политику; многие бросают курить, считая себя образцом для подражания для других. Адмирал Доннелли: «Он обратился к их гордости, к тому, что мы признаем, что не справимся без них, что они должны быть образцом для подражания в этом, и они действительно активизировались».
Политика была объявлена задолго до крайнего срока 31 декабря 2010 года. Помощь в прекращении была предложена тем, кто хотел бросить курить, включая потребителей бездымного табака, а также курильщиков. Капитаны кораблей могли по своему усмотрению определять фактическую дату введения запрета и могли наложить запрет до декабря. Однако от них требовалось предоставить заинтересованному персоналу достаточно времени для завершения программы прекращения курения до введения запрета.
Всем подводным лодкам были выделены никотиновые пластыри и жевательная резинка на общую сумму 500 000 долларов. Кроме того, как минимум два человека на подводную лодку прошли подготовку в качестве фасилитаторов по прекращению курения. Была предложена программа «Новый старт» Американского онкологического общества. Ресурсы, предоставленные инструкторам, включали обучающий компакт-диск для инструкторов, компакт-диск с основами для фасилитаторов по прекращению употребления табака ВМС, письменные учебные материалы для новых фасилитаторов и ресурсы по прекращению употребления табака для оперативных сил, доступные на http://www.nmcphc.med.navy.mil/burned/ tcat/CD/index.htm. Кроме того, был разработан новый компакт-диск «Хочу бросить курить». Были доступны как индивидуальные, так и групповые консультации. Были описаны и другие варианты лечения, в том числе государственные телефонные линии по прекращению курения и веб-программы по прекращению курения.
Наши интервью и сообщения в СМИ показали, что запрет был введен с меньшими проблемами, чем ожидалось.
После того, как запрет вступил в силу, персонал подводных лодок, похоже, получил всеобщее признание и несколько случаев нарушений. Некоторые люди воздержались, когда судно тронулось, а затем снова начали, как только судно вошло в порт. Другие, однако, воспользовались этой возможностью, чтобы полностью бросить курить, и сообщили о значительной пользе для здоровья. По словам адмирала Доннелли, многие люди отмечали, что они много раз пытались бросить курить самостоятельно, но только после того, как их работодатель дал им указание воздерживаться от курения на борту, у них появился стимул, необходимый для того, чтобы навсегда бросить курить. Адмирал Доннелли отметил, что «на каждом корабле было два человека, обученных [отказу от курения], и мы пошли и потратили 500 000 долларов на покупку препаратов для заместительной никотиновой терапии, и мы распределили эти лекарства по всему отряду… многие люди сообщили о значительной пользе для здоровья от окончательного избавления от привычки. и многие моряки сказали, что они много, много, много раз пытались уволиться самостоятельно, но только после того, как получили распоряжение от своего работодателя… это был стимул, в котором они действительно нуждались».
Уничтожение оппозиции
Нам не удалось найти никаких свидетельств сопротивления Конгресса запрету. В документах табачной промышленности, которые мы рассмотрели, в материалах СМИ или в интервью с ключевыми информантами ничего не было. По словам адмирала Доннелли, «первое, что мы сделали, это передали эти результаты исследования по моему подчинению начальнику военно-морских операций и министру военно-морского флота, это очень убедительные результаты, и мы сказали им, что признаем право каждого». использовать табачные изделия, но мы также признаем право некурящих не иметь каких-либо неблагоприятных последствий для здоровья в результате их употребления». Источник, опрошенный в канцелярии министра военно-морского флота, прокомментировал тот факт, что запрет был хорошо продуман и имел убедительные научные данные в поддержку. Она указала, что министр военно-морского флота проинформировал Конгресс и что ответ был очень незначительным. Она отметила, что секретарь чувствовала себя очень сильно, и подчеркнула пригодность сил и влияние пригодности на способность выполнять работу.
Она пришла к выводу, что, несмотря на все первоначально выраженные опасения, в 2010 году дымящаяся лампа погасла, и теперь это не проблема. Сотрудник комитета палаты представителей по вооруженным силам также напомнил, что Конгресс не возражал против запрета.
Реакция СМИ
Запрет получил широкое освещение в СМИ как при первоначальном предложении, так и после того, как он вступил в силу. Это освещение состояло из газетных статей в источниках, предназначенных для военно-морского флота (например, Navy Times ), более широких военных (например, Stars and Stripes), и в газетах с широким общественным обращением, включая New York Times . представляет темы, извлеченные из 34 статей, определенных для запрета подводных лодок. В статьях в первую очередь отмечалось положительное влияние запрета на курение, в том числе снижение медицинских и личных финансовых затрат, устранение доказанного фактора риска заболеваний, повышение производительности и тот факт, что введение запрета в целом было хорошо воспринято.
Кроме того, во многих статьях отмечалась помощь, которую военно-морской флот оказывает курильщикам в подготовке к запрету. Например, New York Times в статье 10 отмечалось, что запрет не требовал от подводников отказываться от холода, но давал им значительное время до вступления запрета в силу. В статье 11 Navy Times упоминались программы по прекращению курения, предназначенные для помощи курильщикам, которые были заинтересованы в отказе от курения, и тот факт, что бездымный табак не был запрещен (хотя подводные силы настоятельно не рекомендуют его использование в качестве средства бросить курить). В СМИ как до, так и после вступления запрета в силу высказывались предположения, что реакция подводников будет отрицательной. Одна статья из Stars and Stripes сообщил, что для ряда подводников первые несколько дней запрета были довольно сложными, включая «проблемы управления гневом», но продолжает, что «первоначальная колючесть вскоре прошла».
12
Таблица 1
Основные темы из СМИ для подводных изделий для подводной лодки
| Основные темы | |
|---|---|
| Положительная реакция СМИ. Реакция для копчения | 9|
| Положительная реакция СМИ. Реакция для копчения | 9|
| Положительная среда Реакция на курирование | |
| Положительная среда Реакция СМИ.0216 | |
|
|
Открыть в отдельном окне
Негативные темы, на которые прежде обращали внимание исследователи идентифицируются как мифы, распространяемые табачной промышленностью.
1,13–17 Например, хотя введение запрета на курение подвергалось критике как устранение важного источника снятия стресса и «успокоения существа», исследования в вооруженных силах показали, что курильщики страдают от значительно большего личного и профессионального стресса, чем курильщики. либо никогда не курившие, либо бывшие курильщики, и у них повышен риск психических расстройств. 18–21 Точно так же, учитывая, что подавляющее большинство офицеров ВМФ и старшего рядового состава не курят, неясно, насколько важны «дымовые ямы» для передачи важной информации миссии. 4
Несмотря на некоторую негативную реакцию в прессе, общий консенсус как в публикациях, так и в интервью, проведенных для настоящего исследования, заключался в том, что запрет был воспринят положительно, и несколько подводных лодок успешно реализовали политику до запланированной даты. Незадолго до официального начала запрета The Virginian Pilot 22 опубликовал статью о проблемах, связанных с запретом на курение, но сообщил об ответах экипажа подводной лодки Albany, базирующейся в Норфолке, о том, что внедрение было не таким сложным, как ожидалось, и что, несмотря на опасения, что отказ от табака отрицательно сказывалось на моральном духе, люди в целом казались «более приятными» и «менее напряженными».
В другой статье, опубликованной Stars and Stripes 12 через два месяца после запрета, отмечалось, что «некурящие на борту сказали, что ни один из их коллег не изменился в худшую сторону после отказа от курения». В целом опасения, высказанные до реализации политики, что запрет негативно скажется на подводниках, оказались необоснованными.
Предыдущая попытка капитана военно-морского флота запретить курение на своем корабле встретила сильное сопротивление и привела к успешному вмешательству табачной промышленности и ее союзников в Конгрессе с целью изменить эту политику. 7 Нынешний всеобъемлющий запрет на курение на борту подводных лодок, напротив, был принят без вмешательства промышленности, о котором нам известно. Из этого успешного примера можно извлечь важные уроки.
Сильная эмпирическая поддержка и измеряемые результаты
Решающим фактором был систематический сбор эмпирических данных, четко демонстрирующих высокие уровни воздействия на некурящих подводных лодок, несмотря на очень сложное чистящее оборудование.
8 Хотя в литературе уже имелся значительный объем данных о пассивном курении, данные по конкретным профессиям имели решающее значение для поддержки запрета. Данные о прямых и косвенных негативных последствиях употребления табака для здоровья военнослужащих необходимы для обоснования необходимости ограничения употребления табака.
Эффективное определение проблемы
«Право» курильщиков на употребление табака регулярно приводится в качестве причины для ограничения военной политики борьбы против табака. В случае запрета табака на подводной лодке политика не препятствовала осуществлению прав курильщиков, а скорее была сосредоточена на правах некурящих избегать пассивного курения. Таким образом, стало ясно, что основной целью политики является защита прав некурящих, а не принуждение курильщиков к отказу от курения. Однако для тех курильщиков, которые были заинтересованы в отказе от курения, были легко доступны услуги по прекращению курения, включая консультационную поддержку и замещение никотина.
Установка реалистичной временной шкалы
Развертывание запрета происходило в течение нескольких месяцев, что дало время для создания поддержки и предупредило персонал подводной лодки. Предоставление разумного количества времени до реализации было ключевым моментом как для принятия, так и для планирования запрета пострадавшими.
Поддержка со стороны ключевого персонала
Возможно, особенно примечательной была активная поддержка со стороны ключевого персонала, старшего старшины, у которого были очень высокие показатели курения. Обучение ключевых общественных деятелей обоснованию и плану введения запрета помогло облегчить переход.
Инструктаж цепочки командования
Вместо того, чтобы принимать одностороннее решение на уровне отдельных подводных лодок, нынешний запрет был реализован на самом высоком уровне, что способствовало его успешной реализации. Проведение всесторонних брифингов для высшего руководства ВМФ и обеспечение поддержки оказались полезным инструментом для решения проблем.
Предоставление соответствующих ресурсов
При планировании запрета учитывались и надлежащим образом решались потенциальные проблемы, такие как отказ от курения среди нынешних курильщиков. Военно-морской флот предоставил всесторонние и своевременные ресурсы для тех, кто хотел бросить курить, что, по-видимому, улучшило приемлемость.
Сила и ограничения тематического исследования
Сильной стороной этого тематического исследования было участие капитана Мишо в качестве информатора и соавтора этой статьи. Он был атлантическим хирургом подводных лодок во время разработки и введения запрета на курение и поделился своими уникальными идеями и редакционным руководством. Кроме того, вице-адмирал Доннелли, руководивший принятием политики, предоставил интервью и справочные материалы, которые позволили нам вести хронику «закулисных» событий, приведших к принятию запрета. Слабостью была наша неспособность опросить других действующих военнослужащих ВМФ, участвовавших в этом процессе, в том числе старшего капитана и старших офицеров, из-за трудностей с поиском и получением разрешения на интервью с действующими военно-морскими силами.
В целом, политика была реализована с небольшими ошибками и, по-видимому, получила широкое (хотя иногда и неохотное) признание. Таким образом, это тематическое исследование показывает, что серьезное изменение политики, ограничивающее употребление табака, возможно даже в контексте исторически дружественных к табаку вооруженных сил. При наличии веских доводов, включая подтверждающие данные и систематическое развертывание, потенциальное вмешательство со стороны табачной промышленности и их союзников в Конгрессе, по-видимому, было заранее нейтрализовано. Успешный запрет курения на подводных лодках дает важные уроки тем, кто рассматривает возможность дальнейших изменений политики в отношении табака в вооруженных силах и других местах.
Что добавляет этот документ
В этом тематическом исследовании описывается успешная реализация запрета на курение на борту подводных лодок ВМФ. Он представляет собой модельную демонстрацию того, как эффективно проводить такую военную антитабачную политику и как свести к минимуму сопротивление и мобилизовать поддержку со стороны основных заинтересованных сторон.
Исследование иллюстрирует потенциальную важность эмпирических данных для принятия политики. Систематическое развертывание с реалистичным графиком, поддержка со стороны ключевого персонала и инструктаж по цепочке подчинения имели решающее значение, особенно с учетом потенциального вмешательства табачной промышленности.
Эта работа была поддержана грантом Национального института рака R01DA036507
Финансирование : Эта работа не финансировалась полностью или частично табачной компанией или организацией табачной компании, и ни один из авторов не принимает финансирование от табачной компании или организации табачной компании. организация табачной компании. Мы хотели бы выразить нашу благодарность Элизабет Смит за ее очень полезные комментарии и советы.
Конкурирующие интересы : У авторов нет конкурирующих интересов.
Соавторство : Гарри А. Ландо подготовил проект статьи и внес изменения, Марк Мишо предоставил документацию о политике ВМФ и внес свой вклад в ее написание, Уокер Постон внес свой вклад в написание и внес редакционные правки, Сара Янке внесла свой вклад в написание и внесла редакционные правки исправления, Ларри Уильямс участвовал в написании и предоставил справочную информацию, относящуюся к политике ВМФ, Кристофер Хэддок участвовал в написании и внес редакционные правки.
Все авторы принимали участие в фоновом исследовании и обзоре соответствующих документов.
Отказ от ответственности. Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат авторам и не обязательно отражают официальную политику или позицию Министерства военно-морского флота, Министерства обороны или правительства США.
1. Смит Э.А., Мэлоун Р.Е. Везде, где будет солдат: продвижение табака во время войны в вооруженных силах США. Am J Общественное здравоохранение. 2009; 99: 1595–1602. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
2. Joseph AM, Muggli M, Pearson KC, et al. Усилия производителей сигарет по продвижению табака для вооруженных сил США. Мил Мед. 2005;170(10):874–880. [PubMed] [Академия Google]
3. Poston WSC, Suminski RR, Hoffman KM, et al. Военное руководство и борьба против табака: перспективы руководителей военной политики и менеджеров по борьбе против табака. Мил Мед. 2010;175(10):811–816. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
4.
Barlas FM, Higgins WB, Pflieger JC, et al. Исследование поведения, связанного со здоровьем, 2011 года среди военнослужащих, находящихся на действительной службе. Вашингтон, округ Колумбия: Министерство обороны; 2013. [По состоянию на 2 октября 2013 г.]. Доступно по адресу: http://www.murray.senate.gov/public/_cache/files/889.efd07-2475-40ee-b3b0-508947957a0f/final-2011-hrb-active-duty-survey-report.pdf. [Google Scholar]
5. Янке С.А., Хэддок К.К., Постон В.С.С., Хайдер М.Л., Лэндо Х. Национальное исследование цен на сигареты в магазинах военного назначения. ДЖАМА. 2011; 306: 2456–2457. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
6. Shah AN, Arnold MJ. Клинические последствия запрета на курение на подводных лодках ВМС США. Мил Мед. 2011; 176: 222–227. [PubMed] [Google Scholar]
7. Offen N, Arvey SR, Smith EA, et al. Заставить флот продавать сигареты на кораблях: как табачная промышленность и политики торпедировали борьбу против табака на флоте. Am J Общественное здравоохранение.
2011; 101:404–411. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
8. Yarnall NJ, Hughes LM, Turnbull PS, et al. Оценка эффективности табачной политики ВМС США и Корпуса морской пехоты: оценка пассивного курения у подводников ВМС США. Тоб Контроль. 2013;22:e66–72. doi: 10.1136/tobaccocontrol-2012-050488. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
9. Norris WD, Brims FJH. Отношение к курению на подводных лодках: результаты анкетирования. Мил Мед. 2002; 167: 589–592. [PubMed] [Google Scholar]
10. Shanker T. Navy запрещает употребление табака на подводном флоте. Газета “Нью-Йорк Таймс; 20 июня 2010 г. [По состоянию на 22 января 2014 г.]. на http://www.nytimes.com/2010/06/21/us/21smoking.html?_r=0. [Академия Google]
11. Бэкон Л.М. SubFor: Курение на подводных лодках должно быть прекращено к 31 декабря. [По состоянию на 3 июля 2014 г.]; Navy Times. 2010 г. Доступно по адресу: http://www.navytimes.com/article/20100408/NEWS/4080310/SubFor-Smoking-subs-end-by-Dec-31.
12. Славин Е. Жевательная резинка, пластыри и управление гневом: подводники приспосабливаются к жизни без дыма. [По состоянию на 19 февраля 2013 г.]; Stars Stripes. 2011 Доступно по адресу: http://www.stripes.com/news/gum-patches-and-anger-management-submariners-adjust-to-life-without-smokes-1.134753.
13. Арви С.Р., Мэлоун Р.Э. Наступление и отступление: политика борьбы против табака в вооруженных силах США. Мил Мед. 2008; 173: 985–991. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
14. Smith EA, Malone RE. Продвижение табака среди военнослужащих: «сливы здесь для того, чтобы их срывать» Mil Med. 2009; 174: 797–806. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
15. Smith EA, Malone RE. Почему строгие меры по борьбе против табака «нельзя» внедрить в вооруженных силах США: качественный анализ. Мил Мед. 2012;177:1202–1207. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
16. Смит Э.А., Мэлоун Р.Э. Посреднические мифы в вооруженных силах США: употребление табака как «снимок стресса» Am J Health Promot.
2013 г.: 10.4278/Ajhp.121009-QUAL-491. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
17. Smith EA, Malone RE. Военная исключительность или исключительность табака: как убеждения гражданских лидеров здравоохранения могут препятствовать военным усилиям по борьбе против табака. Am J Общественное здравоохранение. 2013; 103: 599–604. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
18. Fu SS, McFall M, Saxon AJ, et al. Посттравматическое стрессовое расстройство и курение: систематический обзор. Никотин Тоб Res. 2007;9: 1071–1084. [PubMed] [Google Scholar]
19. Miller M, Hemenway D, Bell NS, et al. Курение сигарет и самоубийство: проспективное исследование 300 000 солдат-мужчин, находящихся на действительной военной службе. Am J Эпидемиол. 2000; 151:1060–1063. [PubMed] [Google Scholar]
20. Seal KH, Bertenthal D, Miner CR. Возвращение войны домой: психические расстройства у 103 788 американских ветеранов, вернувшихся из Ирака и Афганистана, замечены в учреждениях Департамента по делам ветеранов.
Arch Intern Med. 2007; 167: 476–482. [PubMed] [Академия Google]
21. Stein RJ, Pyle SA, Haddock CK. Сообщается о стрессе и его связи с употреблением табака среди военнослужащих США. Мил Мед. 2008; 173: 271–277. [PubMed] [Google Scholar]
22. Уилтраут К. Запрет на курение вот-вот вступит в силу для подводных лодок ВМФ. [По состоянию на 3 июля 2014 г.]; Virginaian-Pilot. 2010 г. Доступно по адресу: http://hamptonroads.com/2010/12/smoking-ban-about-kick-navy-submarines.
подводных лодок ВМФ запрещают курение
На борту подводной лодки USS Florida нет ни электронной почты, ни телефона, ни перерывов на солнечный свет или свежий воздух. Для многих моряков ВМФ, отслуживших 90-дневные туры в тесных подводных помещениях, одним из немногих удобств для существ были перекуры под палубой в машинном отделении.
К Новому году морякам придется бросить эту привычку.
В начале апреля ВМС приказали флоту из 71 подводной лодки погасить курение на борту к концу 2010 года, тем самым закрыв одну из последних лазеек в запрете на курение внутри помещений, введенном военными США в 1994 году.
5200 курильщиков подводного флота должны будут в значительной степени отказаться от привычки, которая для одних — это пачка сигарет в день, а для других — случайная сигара. Тех, кому нужно остановиться, ожидает бурное первое плавание.
«У вас будут очень, очень недовольные моряки», — сказал старшина 3-го класса Седрик Дикинсон, повар на борту «Флориды», который уже сократил выкуривание с пачки сигарет в день до четырех. «Вам нечего ожидать. Все будут на взводе».
Ожидаемый запрет на курение был объявлен через 16 лет после того, как военные потушили табачный дым в большинстве других внутренних помещений, от базовых офисных зданий до ангаров ВВС, армейских танков и нижних палуб надводных кораблей ВМФ.
Флот сделал исключение для подводных лодок. Моряки проводят до трех месяцев в подводном патрулировании, не покидая берега и даже не выныривая на поверхность в поисках солнечного света.
Конфиденциальность минимальна, а пространство настолько ограничено, что моряки ждут своей очереди в душ, места в столовой для еды и перекуров.
На «Флориде» одновременно могут закурить только три моряка, пока остальные курильщики ждут своей очереди.
Далее; Женщины
Если военно-морской флот добьется своего, скоро произойдет еще одно потенциально стрессовое изменение — интеграция первых женщин в подводные силы США. Высокопоставленные чиновники ВМС начали настаивать на прекращении политики использования только мужчин в прошлом году и, как ожидается, уже на этой неделе изложат план по приему на борт женщин-моряков.
«Когда вы запираете этих моряков в подводной лодке, уровень стресса становится невероятным», — сказал старший старшина Рэнди Хакаба, старший матрос одного из двух экипажей «Флориды», который оценивает, что треть экипажа из 160 человек курит. . «Бывают времена, когда единственным выходом является выкурить сигарету или пойти послушать музыку».
В течение многих лет военно-морской флот полагал, что помимо дыма, витающего вокруг дымовой ямы субмарины, пассивный дым очищается от воздуха теми же фильтрами, которые удаляют пары от приготовления пищи и чистящих химикатов.
Однако исследование ВМФ 2009 года показало обратное. Военно-морской флот проверил 197 некурящих моряков подводных лодок на наличие никотина в их системах, один раз во время дежурства на берегу и еще раз после того, как они вернулись из службы в море. У большинства из них не было ни одного, когда они были отправлены на берег, но все они дали положительный результат на воздействие никотина после возвращения из патрулирования.
Флот пришел к выводу, что все моряки подводных лодок вдыхают пассивный курение, независимо от того, ощущают они его запах или нет.
«Единственный способ избавиться от этого — убрать дым внутри подводной лодки», — сказал лейтенант-коммандер. Марк К. Джонс, представитель подводных сил ВМС в Норфолке, штат Вирджиния. «Это для большинства моряков, которые решили не курить табак. Это для их здоровья».
Восемь месяцев на подготовку
Исследование военно-морского флота показало, что 40 процентов из 13 000 моряков подводных лодок заявили, что они курят в море.
Это 5200 курильщиков, хотя Джонс предупредил, что употребление табака в этой группе варьируется от тех, кто курит пачку в день, до тех, кто выкуривает сигару время от времени.
Вице-адмирал Джон Дж. Доннелли, командующий подводным флотом ВМФ, объявил о запрете на курение 8 апреля. Время давало командирам и курящим матросам примерно восемь месяцев на подготовку.
На базе военно-морских подводных лодок Кингс-Бей, расположенной на восточном побережье базы ракетно-ядерных подводных лодок ВМФ, командиры базы не теряют времени даром.
Бывшие курильщики, служащие на борту каждой подводной лодки, проходят подготовку в качестве наставников, чтобы вести товарищей-моряков, которые все еще закуривают, через курсы по отказу от курения. Медицинские работники готовятся заказать никотиновую жевательную резинку и пластыри оптом для каждой лодки. (Морякам не разрешается употреблять такие лекарства, как зибан и чантикс, которые могут иметь психологические побочные эффекты.)
«Многие из них настроены довольно позитивно, — сказал старший старший санитар Майкл Леггетт, который сопровождал медицинских офицеров на борту каждой подлодки в Кингс-Бей.