Генералов в бане нет: Табличка “В бане генералов нет!” купить в Москве

Табличка “В бане генералов нет”

Название:

Артикул:

Текст:

Выберите категорию:
Все Вагонка и погонаж » Вагонка » Полок » Погонаж »» Плинтус »» Наличник »» Уголки и рейки Все для бани и сауны » Банная мебель » Банные принадлежности » Часы и абажуры Лестничные элементы и щиты » Лестничные элементы »» Балясина »» Столб »» Поручень »» Ступени и подступенки » Столярный щит Столярные изделия » Окна » Столы и лавки » Решетки » Декоративные элементы »» Фальшбалки »» Углы внутренние и наружные »» Карнизы » Двери строительные ГОСТ-24698-81 Двери » Двери для бань и саун » Межкомнатные двери » Утепленные двери Печи и дымоходы » Печи » Дымоходы » Аксессуары » Баки » Камни Лакокрасочный материал » Антисептик » Герметик » Клей » Колер » Лак » Морилка » Огнебиозащита » Пена » Шпатлёвка » Эмаль Пиломатериал » Брус » Брусок » Доска Сопутствующие товары » Крепежный материал »» Гвозди » Инструмент Утеплители и пленки » Паро-гидроизоляция » Утеплители » Межвенцовый уплотнитель Фанера » OSB Опалубка

Производитель:
ВсеПроизводитель

Новинка:
Вседанет

Спецпредложение:
Вседанет

Результатов на странице: 5203550658095

Табличка “В бане генералов нет” большая, с рисунком Б-ГМ М

Табличка “В бане генералов нет” большая, с рисунком Б-ГМ М

Поделиться


Главная

Каталог

Аксессуары для бани и сауны

Таблички

Табличка “В бане генералов нет” большая, с рисунком Б-ГМ М

  • png” data-small_img=”/upload/iblock/f2d/2mm12vhm0i6ebiy915ser60exb5b9gj3.png”>
  • Описание
  • Характеристики
  • Задать вопрос
  • Наличие

Описание

Для интерьера бани, сауны и дома

Характеристики

org/PropertyValue”> org/PropertyValue”>

Тип товара

таблички

Бренд

Рушер

Размер длина, мм

120

Размер ширина, мм

300

Размер высота, мм

15

Материал

липа

Вес, кг

0.08

Страна-производитель

Россия

Задать вопрос

Вы можете задать любой интересующий вас вопрос по товару или работе магазина.

Наши квалифицированные специалисты обязательно вам помогут.

Наличие

г. Новосибирск, ул. Толмачевская 15/1
тел: +7 913 950-62-81

Товар под заказ

г. Бердск, ул. Вокзальная, 4/1
тел: +7 913 780-60-25

Товар под заказ

г. Новосибирск, ул.

Тайгинская, 19 к.1
тел: +7 913 930-10-18

Товар под заказ

г. Новосибирск, ул. Большевистская 14/3
тел: +7 913 930-09-55

Есть в наличии

г. Новосибирск, ул. Станционная, 16/1
тел: +7 913 930-07-17

Товар под заказ

Будьте всегда в курсе!

Узнавайте о скидках и акциях первым

Новости магазина

Новости

Все новости

Статьи

Все статьи

Собрание о капитуляции – Национальный исторический парк Appomattox Court House (Служба национальных парков США)

На картине Кита Рокко «Сдача» генералы Ли и Грант пожимают друг другу руки в конце встречи.

Кит Рокко

9 апреля 1865 года закончилась Гражданская война генерала Роберта Э. Ли и армии Конфедерации в Северной Вирджинии. Для генерал-лейтенанта Улисса С.

Гранта и десятков тысяч федеральных и конфедеративных войск, сражавшихся южнее, война растянулась еще на несколько месяцев. Однако после Аппоматтокса только самые рьяные и отчаянные могли делать вид, что Союз еще не победил и Конфедерации не суждено погибнуть.

Когда 9 апреля в Аппоматтоксе взошло солнце, генерал Ли все еще цеплялся за веру в то, что его война еще не окончена. 8000 человек из Второго корпуса генерал-майора Джона Б. Гордона вместе с племянником Ли Фитцхью Ли и тем, что осталось от кавалерии Конфедерации, выстроились для боя к западу от деревни Аппоматтокс. Роберт Э. Ли надеялся, что впереди него будет только тонкая линия кавалерии Союза, которую он сможет прорвать, найти припасы и пайки, а затем повернуть на юг, чтобы двинуться в Северную Каролину, чтобы продолжить бой. На неделю Грант сорвал планы Ли повернуть на юг. Он активно блокировал передвижения Ли и пытался окружить его силы. В результате этих усилий силы Гранта, наконец, опередили Ли в Аппоматтоксе. Ли был в эпицентре боя, его штаб находился к востоку от деревни недалеко от центра его армии. Второй корпус Гордона и кавалерийский полк находились к западу от деревни, готовясь к бою, а командование Лонгстрита, Первый корпус и Третий корпус ANV, находились на востоке, охраняя тыл. Ли знал, что с востока и, возможно, с юга приближаются новые федеральные войска, и надеялся, что сможет двинуть свою армию до прибытия федеральных подкреплений. Надежды Ли были разбиты прибытием тысяч пехотинцев Союза, в том числе цветных войск Соединенных Штатов, которые шли большую часть ночи, чтобы преградить путь. К 8:00 люди Гордона отступили к деревне, кавалерия Фитцхью Ли бежала на запад, и Ли знал, что его война окончена. Узнайте больше о битве при здании суда Аппоматтокс здесь.

Грант все утро ехал на запад, в сторону сражений, зная, что приближается конец армии Северной Вирджинии. 7 апреля, после того как конфедераты потерпели катастрофическое поражение в битве при Сэйлорс-Крик, Грант попросил Ли сдаться и заявил, что ответственность за любое «дальнейшее кровопролитие» лежит исключительно на Ли. Ли, все еще веря, что сможет сбежать от Гранта, отказался сдаться, но спросил о возможности мирного соглашения. Грант тактично ответил, что не может обсуждать мирное соглашение, но может рассмотреть военную капитуляцию. Когда он понял, что его армия загнана в угол, Ли попросил обсудить условия капитуляции 9 апреля..

Узнав об отступлении Гордона и прибытии федеральных сил к нему в тыл, Ли поехал на восток, полагая, что Грант встретит его там. Когда Ли прибыл в тыл, генерал-майор Гордон сообщил ему, что Грант находится в движении и с ним нельзя связаться немедленно. Ли отправил Гранту два письма: одно через линии Мида на востоке и одно через линии Шеридана к юго-западу от деревни. Грант ехал все утро, чтобы добраться до войск Шеридана, и находился к югу от армии Ли на окраине округа Аппоматтокс, когда его перехватило сообщение. Грант писал в своих мемуарах, что мигрень, или «больная головная боль», от которой он страдал всю ночь, сразу же исчезла, когда он получил письмо Ли с согласием сдаться. Грант отправил ответ одному из своих штабных офицеров, Орвиллу Бэбкоку, согласившись встретиться и попросив Ли выбрать место встречи.

После некоторых трудностей и замешательства Бэбкок пересек позиции Конфедерации под флагом перемирия и нашел Ли отдыхающим в яблоневом саду недалеко от деревни, у реки Аппоматтокс. Издалека Бэбкок был похож на Гранта, поэтому вскоре после того, как начали распространяться новости о капитуляции, многие подумали, что визит Бэбкока к Ли был митингом по капитуляции. Эта путаница привела к одному из многих мифов, связанных с капитуляцией в Аппоматтоксе, и заставила многих солдат срубить многие яблони в саду и нарезать их на сувениры «сдачи».

Ли прочитал письмо Гранта и отправил своего помощника Чарльза Маршалла в деревню, чтобы найти подходящий дом для встречи. В отчете Маршалла, написанном много лет спустя, мало подробностей, но вполне вероятно, что дом Маклина был выбран просто потому, что Уилмер Маклин был первым владельцем недвижимости, с которым Маршалл столкнулся. Возможно, Маклин был также единственным владельцем собственности, который не сбежал из деревни, чтобы избежать столкновений с того утра и накануне вечером. Маклин сначала показал Маршаллу заброшенное, немеблированное здание, но Маршалл отклонил его как неподходящее. Только тогда Маклин предложил использовать свой дом.

 

Картина Тома Ловелла, изображающая генерала Ли и Гранта, сидящих за отдельными столами во время «письменной» части встречи. Эта картина была заказана National Geographic для их столетнего издания в апреле 1965 года.

Том Ловелл

Ли прибыл в дом Маклина где-то после часа дня и ждал там с Маршаллом и Бэбкоком. Грант и его сотрудники прибыли в гостиную Маклина через полчаса с запада, проехав тем утром десятки миль вокруг двух армий. Грант не знал, как поднять тему капитуляции, поэтому, представив свой штаб и командующих армией вместе с ним, он упомянул войну в Мексике и короткую встречу между двумя мужчинами. В конце концов Ли сказал, что они должны перейти к делу. В своей книге заказов Грант быстро записал условия, которые уже были изложены для Ли в письмах, которыми два генерала обменялись за два предыдущих дня. Вопреки ожиданиям многих посетителей, официального документа о сдаче нет. Капитуляция была проведена путем обмена двумя короткими письмами. Ответ Гранта состоял всего из пяти предложений, а ответ Ли состоял из трех очень коротких и лаконичных предложений.

Помимо Гранта и Ли, большую часть встречи присутствовали только подполковник Маршалл и примерно полдюжины штабных офицеров Гранта. В комнату ненадолго вошли примерно дюжина других офицеров Союза, включая капитана Роберта Тодда Линкольна. Мало кто, кроме Гранта, оставил подробные отчеты о том, что произошло, и хотя некоторые отчеты расходятся в деталях, есть много ключевых совпадений.

Суть условий заключалась в том, что конфедераты будут освобождены условно-досрочно после сдачи оружия и другого военного имущества. Если сдавшиеся солдаты снова не возьмутся за оружие, правительство Соединенных Штатов не будет преследовать их в судебном порядке. Грант также разрешил офицерам Конфедерации оставить своих лошадей и личное оружие. В некоторых отчетах упоминается, что Грант взглянул на парадный меч Ли, прежде чем добавить эту строчку, и Грант указал, что он включил ее, чтобы избежать ненужного унижения для офицеров Конфедерации. Вскоре распространились истории о том, что Ли предлагал, а Грант отказался от богато украшенного меча Ли, но Грант отверг их все как «чистый роман».

Ли, похоже, почувствовал облегчение от условий. Грант сказал, что не может сказать, о чем думает Ли, но можно сделать вывод о некоторых признаках его беспокойства. Когда в то утро Ли оделся в свою лучшую форму, он дал понять своим сотрудникам, что ожидает попадания в плен и хочет быть в надлежащей форме и «выглядеть как можно лучше».

Хотя Ли согласился с условиями, он спросил, могут ли его люди оставить своих лошадей и мулов в кавалерии и артиллерии. Армия Конфедерации предоставила оружие и военное имущество, но мужчины предоставили своих лошадей. Грант указал, что не будет изменять условия, но издаст отдельный приказ, разрешающий это. Ли сказал, что, по его мнению, это окажет благотворное влияние на его людей. Ли и Грант также согласились назначить по три офицера от каждой армии в качестве «комиссара» при капитуляции, которые будут разрабатывать детали выдачи пропусков на условно-досрочное освобождение, возвращения заключенных Союза, захваченных конфедератами во время отступления, и отправки пайков с позиций Союза на фронт. Конфедераты. В течение следующих нескольких недель дополнительные силы Конфедерации сдались, используя условия Гранта для Ли в качестве шаблона.

Маршалл написал официальное письмо Ли о принятии, а давний друг Гранта подполковник Эли С. Паркер, лидер сенека из резервации Тонаванда в Нью-Йорке, написал официальную копию письма Гранта. Сообщается, что в одном из рассказов о встрече генерал Ли узнал в Паркере коренного американца, протянул руку и сказал: «Я рад видеть здесь одного настоящего американца», на что Паркер, как сообщается, ответил: «Мы все американцы. ” В другом сообщении сообщалось, что Ли выглядел оскорбленным присутствием Паркера, предположительно из-за его темной кожи. Грант вообще не упоминает о каком-либо взаимодействии между Ли и Паркером.

К 15:00 формальные копии писем с указанием условий и принятия капитуляции были подписаны и обменены, и генерал Ли покинул дом Маклина, чтобы вернуться в свой лагерь. Гораций Портер, один из штабных офицеров Гранта, записал, что Ли остановился наверху лестницы и три раза энергично «ударил» руками. Грант и его сотрудники последовали за ним и сняли шляпы в знак уважения и прощального жеста, на который Ли ответил тем же, прежде чем поехать по сценической дороге.

 

Генерал Ли покидает дом Маклина после встречи с генералом Грантом.

Кит Рокко

Грант ненадолго встретился со своим штабом и командирами, прежде чем также отправиться во временную штаб-квартиру недалеко к западу от деревни. Грант отправил сообщение по недавно отремонтированным телеграфным линиям на станции Аппоматтокс президенту Линкольну, что Ли сдался. Через несколько часов эту новость разнесли на улицах Вашингтона, округ Колумбия. По совпадению, лагерь Гранта находился всего в нескольких минутах ходьбы от дома доктора Сэмюэля Коулмана, где жила Ханна Рейнольдс, единственная гражданская жертва боевых действий в Аппоматтоксе. Рейнольдс, порабощенная женщина, была смертельно ранена на несколько часов раньше артиллерийским снарядом Конфедерации. Хирурги Союза обработали ее раны, но через три дня она умерла свободной женщиной, официально эмансипированной после того, как Ли сдался.

Шестеро уполномоченных по выдаче встретились в тот вечер в доме Маклинов и должны были принести с собой стол, так как комната была почти полностью раздета офицерами Союза, покупающими или иным образом приобретающими сувениры из дома Маклинов. На этом «совещании комиссаров» были выработаны детали снабжения конфедератов, печати и подписания условно-досрочного освобождения, а также форма официальной сдачи оружия, флагов и другого военного имущества. Под наблюдением генерал-майора Джорджа Шарпа около 30 000 пропусков на условно-досрочное освобождение было напечатано в таверне Clover Hill, а 28 231 условно-досрочное освобождение было выдано конфедератам в период с 10 по 15 апреля.

На следующий день, 10 апреля, Грант ненадолго встретился с Ли на восточной окраине деревни. Грант, очевидно, надеялся убедить Ли повлиять на другие силы Конфедерации, чтобы они сдались, но Ли отказался. Грант покинул Аппоматтокс, чтобы продолжить работу по прекращению войны. Ли вернулся в свой штаб, где пытался оставаться в изоляции, отказываясь встречаться с большинством офицеров Союза, которые хотели с ним поговорить.

Кроме того, 10 апреля Ли поручил подполковнику Маршаллу написать прощальное обращение к армии Северной Вирджинии, которое стало общим приказом № 9.. В этом последнем официальном обращении к армии Северной Вирджинии Ли взял на себя ответственность за принятие решения сдаться, чтобы избавить своих людей от дальнейших страданий, которых он затем похвалил за их «постоянство и преданность» Конфедерации. Ли объясняет поражение Конфедерации тем, что она «вынуждена уступить подавляющему количеству и ресурсам». Ли не извинялся за то, что вел свою войну, и, похоже, он только сожалел о том, что подвел своих людей. Ли оставался в Аппоматтоксе до 12 апреля, дня официальной церемонии капитуляции пехоты и четвертой годовщины первого выстрела в форте Самтер, положившего начало конфликту.

Война закончилась для Авраама Линкольна три дня спустя, когда он был убит Джоном Уилксом Бутом вечером 14 апреля. Для остальной Америки война затянулась из-за серии капитуляций и захвата Джефферсона Дэвиса весной и летом, что привело ко многим конкурирующим заявлениям о «истинном» окончании войны. С каждым концом было новое начало ненадежного мира и еще более неуверенное движение за свободу и равенство для миллионов афроамериканцев, которые, наконец, были свободны по закону, хотя местные обычаи обеспечивали постоянную дискриминацию и рабство в других формах.

Современные историки, такие как доктор Элизабет Варон в Appomattox: победа, поражение и свобода в конце гражданской войны и доктор Хизер Кокс Ричардсон в West From Appomattox , изучают изменения, вызванные Appomattox. Аппоматтокс привел к краху правительства Конфедерации и началу планомерной «Реконструкции» на всем Юге. Общий приказ № 9 Ли, возможно, был началом движения апологетов «Утраченного дела», которое стремилось стереть институт рабства как основную причину отделения и войны. Возможно, капитуляцию в Аппоматтоксе следует рассматривать не только как конец или начало, как пересечение перемен. Большинство событий в истории человечества редко имеют четкое начало и конец, и капитуляция в Аппоматтоксе не является исключением.

Автор Джо Сервис, учитель средней школы округа Аппоматтокс

Миф о добром генерале Ли

Райан Мельгар

Политика

Легенда о героизме и порядочности лидера Конфедерации основана на вымысле человека, которого никогда не существовало.

Адам Сервер

Примечание редактора: мы собрали десятки самых важных материалов из наших архивов о расах и расизме в Америке. Найдите коллекцию здесь.

Самое странное в сохраняющемся культе личности Роберта Э. Ли то, как немногие из тех качеств, которые его поклонники заявляют о том, что видят в нем, он на самом деле обладал.

День Памяти имеет тенденцию вызывать в воображении старые споры о Гражданской войне. Это понятно; он был создан, чтобы оплакивать погибших в войне, в которой Союз был почти уничтожен, когда половина страны подняла восстание в защиту рабства. В этом году снос статуи Ли в Новом Орлеане вызвал новую волну комментариев о Ли, не говоря уже о протестах сторонников превосходства белой расы в его защиту.

Миф о Ли звучит примерно так: он был блестящим стратегом и преданным христианином, который ненавидел рабство и неустанно трудился после войны, чтобы восстановить страну.

В этом мало правды. Ли был набожным христианином, и историки считают его опытным тактиком. Но, несмотря на его способность побеждать в отдельных битвах, его решение вести обычную войну против более густонаселенного и промышленно развитого Севера многие историки считают фатальной стратегической ошибкой.

Но даже если признать военную доблесть Ли, он все равно будет нести ответственность за гибель сотен тысяч американцев в защиту права Юга владеть миллионами людей как собственностью, потому что они черные. Возвышение Ли является ключевой частью 150-летней пропагандистской кампании, направленной на то, чтобы стереть рабство как причину войны и обелить дело Конфедерации как благородное. Эта идеология известна как «Утраченное дело», и, как пишет историк Дэвид Блайт, она послужила «основой, на которой южане построили систему Джима Кроу».

Есть невольные жертвы этой кампании — те, кому не хватает знаний, чтобы отделить историю от чувств. Кроме того, есть те, чье благоговение перед Ли основано на замене настоящего Ли мифической фигурой, которая никогда не существовала на самом деле.

В Richmond Times Dispatch Р. Дэвид Кокс написал, что «упоминание его имени протестующими сторонниками превосходства белой расы нарушает самые фундаментальные убеждения Ли». В консервативной публикации Townhall Джек Кервик пришел к выводу, что Ли был «одним из лучших людей, когда-либо живших на Земле». Джон Дэниел Дэвидсон в эссе для Федералист выступил против отмены статута Ли отчасти на том основании, что Ли «возможно, сделал больше, чем кто-либо, для объединения страны после войны и перевязки ее ран». Такого рода похвалы Ли исходили как от историков прошлого, так и от президентов.

Это слишком оторвано от реальной жизни Ли, чтобы даже классифицировать его как фанфик; это просто историческая безграмотность.

Превосходство белых не «нарушает» «самые фундаментальные убеждения» Ли. Превосходство белых было одним из самых фундаментальных убеждений Ли.

Ли был рабовладельцем — его собственные взгляды на рабство изложены в письме 1856 года, которое часто неправильно цитируют, чтобы создать впечатление, что Ли был кем-то вроде аболициониста. В письме он описывает рабство как «моральное и политическое зло», но продолжает объяснять, что: в отношении последнего мои симпатии более сильны в отношении первого. Негры здесь неизмеримо лучше, чем в Африке, морально, социально и физически. Болезненная дисциплина, которой они подвергаются, необходима для их наставления как расы, и я надеюсь, что она подготовит и приведет их к лучшему. Как долго может понадобиться их покорение, известно и приказано мудрым Милосердным Провидением. Их эмансипация произойдет скорее в результате мягкого и плавящего влияния христианства, чем в результате бурь и ураганов огненной Борьбы.

Аргумент здесь в том, что рабство плохо для белых, хорошо для черных и, самое главное, лучше, чем аболиционизм; освобождение должно ждать божественного вмешательства. То, что черные люди могут не хотеть быть рабами, не входит в уравнение; их мнение по поводу собственного рабства даже не второстепенно для Ли.

Жестокость Ли как рабовладельца не ограничивалась физическим наказанием. В Reading the Man , портрете Ли, написанном историком Элизабет Браун Прайор в своих трудах, Прайор пишет, что «Ли нарушил традицию Вашингтона и Кастиса уважать семьи рабов», наняв их на другие плантации, и что «к 1860 году он разрушил все семьи в поместье, кроме одной, некоторые из которых жили вместе со времен Маунт-Вернон. Разделение семей рабов было одним из самых непостижимо разрушительных аспектов рабства, и Прайор писал, что рабы Ли считали его «худшим человеком, которого я когда-либо видел».

Травма разрыва семьи для порабощенных длилась всю жизнь — это было, по словам моего коллеги Та-Нехиси Коутс, «своеобразным убийством». После войны тысячи эмансипированных отчаянно искали родственников, потерянных на рынке человеческой плоти, но для большинства безрезультатно. В «Реконструкция » историк Эрик Фонер цитирует агента Бюро вольноотпущенников, который отмечает эмансипированных: «В их глазах работа по эмансипации была неполной, пока семьи, рассеянные рабством, не воссоединились».

Тяжелая рука Ли на плантации в Арлингтоне, штат Вирджиния, как пишет Прайор, чуть не привела к восстанию рабов, отчасти потому, что порабощенные должны были быть освобождены после смерти их предыдущего хозяина, а Ли участвовал в сомнительной юридической интерпретации его воля, чтобы сохранить их как свою собственность, которая действовала до тех пор, пока суд Вирджинии не заставил его освободить их.

Когда двое его рабов сбежали и были снова схвачены, Ли либо избил их сам, либо приказал надсмотрщику «хорошо держаться». Уэсли Норрис, один из рабов, которых хлестали, вспоминал, что «не довольствуясь простым истязанием нашей обнаженной плоти, генерал Ли приказал надсмотрщику тщательно вымыть нам спины соляным раствором, что и было сделано».

Каждое отделившееся государство упомянуло рабство в качестве причины в своих заявлениях об отделении. Любимая Вирджиния Ли не была исключением, обвиняя федеральное правительство в «извращении» своих полномочий «не только во вред народу Вирджинии, но и в угнетении южных рабовладельческих штатов». Решение Ли сражаться за Юг можно охарактеризовать только как выбор борьбы за сохранение человеческого рабства в Америке, хотя для Союза это не было войной за освобождение.

Во время вторжения в Пенсильванию армия Северной Вирджинии Ли поработила свободных чернокожих американцев и вернула их на юг как собственность. Прайор пишет, что «доказательства связывают практически каждое пехотное и кавалерийское подразделение в армии Ли» с похищением свободных чернокожих американцев «с деятельностью под наблюдением старших офицеров».

Солдаты под командованием Ли в битве у кратера в 1864 году вырезали чернокожих солдат Союза, пытавшихся сдаться. Затем, в спектакле, устроенном старшим командиром корпуса Ли А. П. Хиллом, конфедераты выставили напоказ выживших союзников по улицам Петербурга под оскорбления и насмешки южной толпы. Ли никогда не препятствовал такому поведению. Как писал историк Ричард Слоткин в Без пощады: Битва у кратера , «его молчание было снисходительным».

Присутствие черных солдат на поле боя развеяло все мифы, на которых была построена империя рабов Юга: счастливая покорность рабов, их интеллектуальная неполноценность, их трусость, их неспособность конкурировать с белыми людьми. Как пишет Прайор, «борьба против храбрых и компетентных афроамериканцев бросила вызов всем основополагающим принципам южного общества». Ответ Конфедерации на этот вызов заключался в том, чтобы по возможности подвергать черных солдат всевозможным зверствам и жестокости, от порабощения до казни.

Как рассказывает историк Джеймс Макферсон в Боевой клич свободы , в октябре того же года Ли предложил генералу Союза Улиссу С. Гранту обмен пленными. «Грант согласился при условии, что черные солдаты будут обмениваться «так же, как и белые солдаты». Ли ответил, что «негры, принадлежащие нашим гражданам, не считаются предметами обмена и не были включены в мое предложение». Поскольку рабство было причиной, за которую Ли боролся, вряд ли можно было ожидать, что он легко согласится, даже ценой свободы своих людей, с тем, что с черными людьми можно обращаться как с солдатами, а не как с вещами. Грант отказался от предложения, сказав Ли, что «правительство обязано обеспечить всем лицам, принятым в его армию, права, причитающиеся солдатам». Несмотря на отчаянную потребность в солдатах, Конфедерация не уступала этой позиции до тех пор, пока за несколько месяцев до капитуляции Ли.

После войны Ли посоветовал побежденным южанам не восставать против Севера. Ли мог бы снова стать мятежником и призвать Юг возобновить боевые действия — как этого хотели многие из его бывших товарищей. Но даже в этой задаче Грант в 1866 году считал своего бывшего соперника несостоятельным, говоря, что Ли «подавал пример вынужденного молчаливого согласия, столь неохотного и пагубного по своим последствиям, что его едва ли можно реализовать».

Поражение Ли не привело к принятию расового эгалитаризма. Война была не из-за рабства, настаивал Ли позже, но если речь шла о рабстве, то только из христианской преданности белые южане боролись за то, чтобы чернокожие оставались в рабстве. Ли сказал New York Herald репортер, в разгар аргументации в пользу того, чтобы каким-то образом переселить чернокожих с Юга («избавиться», по его словам), «что, если не будет принят какой-либо гуманный курс, основанный на мудрости и христианских принципах, вы Совершите грубую ошибку и несправедливость по отношению ко всей негритянской расе, освободив их. И только это соображение побудило мудрость, разум и христианство Юга поддерживать и защищать институт до сих пор».

Ли бил или приказывал бить своих рабов за то, что они хотели быть свободными; он боролся за сохранение рабства; его армия под дулом пистолета похищала свободных чернокожих и делала их несвободными, но все это, настаивал он, произошло только из-за великой христианской любви Юга к чернокожим американцам. Здесь мы действительно понимаем предостережение Фредерика Дугласа о том, что «между христианством этой земли и христианством Христа я признаю самую большую разницу».

В частном порядке, согласно переписке, собранной его собственной семьей, Ли советовал другим нанимать белых рабочих вместо вольноотпущенников, отмечая, что «где бы вы ни встретили негра, все вокруг него рушится, и где бы вы ни встретили белого человека, ты видишь, как все вокруг него улучшается».

В другом письме Ли писал: «Вы никогда не будете процветать с черными, и для мыслящего ума отвратительно поддерживать и лелеять тех, кто замышляет и работает для вашего вреда, и все чьи симпатии и связи враждебны твой. Я не желаю им зла на свете — напротив, сотворю им всякое добро, что в моих силах, и знаю, что они введены в заблуждение теми, кому они доверились; но наши материальные, социальные и политические интересы, естественно, на стороне белых».

Публично Ли выступал против предоставления избирательных прав чернокожим американцам и яростно выступал против усилий республиканцев по обеспечению расового равенства на Юге. Ли сказал Конгрессу, что чернокожим людям не хватает интеллектуальных способностей белых людей, и они «не могут разумно голосовать», и что предоставление им избирательного права «возбудит недружественные чувства между двумя расами». Ли объяснил, что «негры не обладают ни интеллектом, ни другими качествами, необходимыми для того, чтобы сделать их надежными хранителями политической власти». В той мере, в какой Ли верил в примирение, оно было среди белых людей и только при условии, что чернокожим будет отказано в политической власти и, следовательно, в способности определять свою судьбу.

Ли не помнят как педагога, но его жизнь в качестве президента Вашингтонского колледжа (позже Вашингтон и Ли) также запятнана. По словам Прайора, студенты в Вашингтоне сформировали собственное отделение Ку-клукс-клана и были известны местному Бюро вольноотпущенников за попытки похитить и изнасиловать чернокожих школьниц из близлежащих школ для чернокожих.

Было как минимум две попытки линчевания со стороны вашингтонских студентов во время пребывания Ли в должности, и Прайор пишет, что «количество обвинений против мальчиков из Вашингтонского колледжа указывает на то, что он либо наказывал расовые домогательства более мягко, чем другие проступки, либо закрывал на это глаза. », добавив, что он «не использовал почти имперский контроль, который он имел в школе, как он делал в более тривиальных вопросах, таких как, когда мальчики угрожали взять неофициальные рождественские каникулы». Короче говоря, Ли был равнодушен к насильственным преступлениям по отношению к чернокожим, совершаемым его учениками, как и к преступлениям, совершенным его солдатами.

Ли умер в 1870 году, когда демократы и бывшие конфедераты подняли волну террористического насилия, которая в конечном итоге восстановила их господство над южными штатами. KKK был основан в 1866 году; нет никаких доказательств того, что Ли когда-либо выступал против этого. Напротив, он мрачно намекнул в своем интервью Herald , что Юг может снова скатиться к насилию, если мир не установится на его условиях. Это было пророчески.

Ли — ключевая фигура в американской истории, достойная изучения. Ни реально существовавший человек, ни вымышленный трагический герой «Утраченного дела» не являются героем, достойным статуи на почетном месте. Как гневно выразился один ветеран Союза в 1903, когда Пенсильвания рассматривала возможность установки статуи Ли в Геттисберге, «если вы хотите исторической точности в качестве оправдания, то поставьте на этом поле статую Ли, держащего в руке знамя, под которым он сражался, с надписью: «Мы ведем эта война против правительства, задуманного в условиях свободы и посвященного человечеству». Наиболее подходящим памятником Ли является национальное военное кладбище, которое федеральное правительство разместило на территории его бывшего дома в Арлингтоне.

Чтобы описать этого человека как американского героя, нужно игнорировать огромные страдания, за которые он лично несет ответственность как на поле боя, так и за его пределами. Это требует игнорировать его участие в индустрии человеческого рабства, его предательство своей страны в защиту этого института, поля сражений, усыпанные безжизненными телами людей, которые выполняли его приказы и тех, кого они убивали, его враждебность по отношению к правам вольноотпущенников и его равнодушие к собственным ученикам, проводящим кампанию террора против только что освобожденных. Он требует свести сумму человеческих добродетелей к чувству приличия и способности передать серьезность в серой форме.

Есть бывшие конфедераты, которые стремились искупить свою вину — можно вспомнить Джеймса Лонгстрита, ошибочно обвиненного Lost Causers в катастрофическом поражении Ли при Геттисберге, который прошел путь от борьбы с армией Союза до руководства интегрированными полицейскими силами Нового Орлеана в битве против сторонников превосходства белой расы. военизированные формирования. Но в Новом Орлеане нет памятников Лонгстриту*. Ли был приверженцем защиты принципа превосходства белых; Лонгстрита не было. Возможно, именно поэтому Ли был поставлен на самый большой монумент конфедератов в Геттисберге в 1919 г.17, но Лонгстриту ростом 6 футов 2 дюйма пришлось ждать до 1998 года, чтобы получить спрятанную в лесу статую меньшего размера, которая делает его похожим на хоббита, едущего на осле. Вот почему Ли помнят как героя, а Лонгстрита — как позорище.

Сторонники превосходства белой расы, протестовавшие в защиту Ли, не предают его наследие.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *