Ford тольятти: Сервис – ремонт и обслуживание автомобилей Ford Форд в Тольятти | Автосервис СТО автомобилей Ford

Тольятти Ford Mondeo

Укажите пожалуйста город в котором вы находитесь!

• Екатеринбург
• Златоуст
• Ишим
• Каменск-Уральский
• Когалым
• Красноуфимск
• Красноярск
• Кыштым
• Лангепас
• Магнитогорск
• Мегион
• Миасс
• Нефтеюганск
• Нижневартовск
• Нижний Тагил
• Новосибирск
• Нягань
• Озерск
• Первоуральск
• Пермь
• Ревда
• Сатка
• Серов
• Снежинск
• Среднеуральск
• Сургут
• Сысерть
• Тобольск
• Трехгорный
• Троицк
• Тюмень
• Урай
• Уфа
• Учалы
• Ханты-Мансийск
• Чебаркуль
• Челябинск
• Югорск
• Южноуральск
• Радужный

Авторазборы Ford в Тольятти | Запчасти для Форд на разборах Тольятти

Авторазборы Ford в Тольятти | Запчасти для Форд на разборах Тольятти сортировка по рейтингу по новизне

• Aerostar
• Aspire
• B-Max
• Bronco
• C-Max
• Capri
• Cargo
• Consul
• Contour
• Cougar
• Crown Victoria
• Econoline
• EcoSport
• Edge
• Escape
• Escort
• Excursion
• Expedition
• Explorer
• F-150
• F-250
• F-350
• Fiesta
• Figo
• Five Hundred
• Flex
• Focus
• Freestar
• Freestyle
• Fusion
• Galaxy
• Granada
• Grand C-Max
• GT
• Ikon
• Ixion
• KA
• Kuga
• Laser
• Maverick
• Mondeo
• Mustang
• Orion
• Probe
• Puma
• Ranger
• S-Max
• Scorpio
• Sierra
• Taunus
• Taurus
• Telstar
• Tempo
• Territory
• Tourneo Connect
• Tourneo Custom
• Transit
• Transit Connect
• Transit Custom
• Windstar

1. 538871829581694,49.27499524211804″>Авторазбор на Дзежинского
   ул. Дзержинского, д. 88
   +7 906 129-43-09
2. «Авторазбор116Премиум»
   Хрящёвское шоссе, 20
   +7 987 817-23-66
3. Авторазборка Иномарок из Европы
   Комсомольская ул., д. 78с1
   +7 902 203-09-32
4. ООО «Легион-Альфа»
   ул. Льва Толстого, д. 8
   +7 8482 25-25-06
5. «Grand Part»
   ул. Дзержинского, 74А
   +7 927 778-88-27
6. Авторазбор на Южном
   Южное шоссе, д. 127а
   +7 8482 62-64-01
7. «ДрайвТольятти»
   Офицерская ул., д. 26
   +7 909 364-00-00
8. «БитАвто-ТЛТ»
   ул. Льва Толстого, д. 42
   +7 939 708-08-34
9. Авторазборка на Борковской
   Борковская ул., д. 55
   +7 927 895-87-46
10. 562963,49.293389″>«ДаАвто»
    Коммунальная ул., д. 46в, стр. 1
    +7 8482 39-25-29
11. «Razbor63»
    Южное шоссе, д. 127а
    +7 927 891-92-13
12. СТО «МегаСервис»
    ул. Новозаводская, д. 2а
    +7 9276 18-63-41
13. «Спектр»
    Московский пр-т, д. 4-е
    +7 8482 71-56-94
14. «Проба Плюс»
    Московский пр-т, д. 6е
    +7 8482 63-64-14
15. «Gurman AUTO»
    ул. Л. Яшина, д. 6, 1 этаж
    +7 8482 417-617
16. Авторазбор на Обводном
    Обводное шоссе, д. 70
    +7 8482 63-44-06
17. «У Иваныча»
    Южное шоссе, 103б
    +7 927 776-96-96

FORD ГОВОРИТ СОВЕТСКИЙ ПРОСИТ ПОМОЩИ НА ЗАВОД

FORD ГОВОРИТ СОВЕТСКИЙ ПРОСИТ ПОМОЩИ НА ЗАВОД

https://www.nytimes.com/1970/04/21/archives/ford-says-soviet-asks-aid-on-plant -in-moscow-he-announces-bid-for. html

Реклама

Продолжить чтение основной истории

• 21 апреля 1970 г.

Кредит … Архив Нью-Йорк Таймс

См. Статью в ее исходный контекст из
21 апреля 1970 г., стр. 1Купить репринты

Посмотреть на timesmachine

TimesMachine — это эксклюзивное преимущество для абонентов с доставкой на дом и цифровых абонентов.

Об архиве

Это оцифрованная версия статьи из печатного архива The Times до начала публикации в Интернете в 1996 году. Чтобы сохранить эти статьи в первоначальном виде, The Times не изменяет, не редактирует и не обновляет их.

Иногда в процессе оцифровки возникают ошибки транскрипции или другие проблемы; мы продолжаем работать над улучшением этих архивных версий.

МОСКВА, 20 апреля — Генри Форд 2-й заявил сегодня, что Советский Союз обратился к Ford Motor Company с просьбой помочь построить крупный комплекс по производству грузовиков.

Мистер Форд, председатель компании, сказал, что рассмотрит это предложение. На пресс-конференции в посольстве США он отказался сообщить, примет ли его компания предложение помочь в строительстве комплекса, но сказал, что компания заинтересована в ведении бизнеса с Советским Союзом.

Он сказал, что советские чиновники также попросили Форда помочь в разработке новых грузовиков, которые будут производиться на заводе, который будет построен на реке Каме, в 550 милях к востоку от Москвы.

Советская пресса, сообщая о планах проекта в феврале, сообщила, что завод будет расположен в городе Набережные Челны на реке Кама, в 130 милях к востоку от Казани. К 1974 году планируется обработать 150 000 восьмитонных грузовиков. торговля с коммунистическими странами.

Соглашение, в зависимости от его масштаба, может представлять собой крупнейшее участие американской компании в советской экономике с 1930-х годов, когда Форд построил автомобильный завод в Горьком.

После недельных встреч с советскими официальными лицами, в том числе с премьер-министром Алексеем Н. Косыгиным, и посещения автомобильных заводов, в том числе итальянского комплекса Fiat в Тольятти, г-н Форд сказал, что, по его мнению, тип грузовика, в производстве которого заинтересованы русские, похож на модели Ford Louisville или Series D.

Советские официальные лица обратились за технической помощью в разработке грузовиков общего назначения грузоподъемностью от 8 до 20 или 30 тонн, включая прицепы, сказал г-н Форд. Ему сказали, что у русских есть некоторые компоненты советского производства, которые можно объединить с технологией Форда для производства нужного грузовика.

Русские были особенно заинтересованы, сказал мистер Форд, в получении помощи в проектировании и строительстве литейного цеха, необходимого для комплекса грузовых автомобилей.

Мистер Форд сказал, что ему известны различные мнения в Вашингтоне относительно ослабления торговых ограничений с Советским Союзом. Он сказал, что как «свободный торговец» он поддерживает торговлю с Советским Союзом, если это не связано с национальной безопасностью.

С мистером Фордом, его женой и дочерью Шарлоттой, а также с тремя должностными лицами компании обращались советские власти, как правило, с главами государств. Они остановились в правительственном гостевом доме и на частном самолете были доставлены в Ленинград и Тольятти.

Г-н Форд сказал, что он и г-н Косыгин обсуждали загрязнение воздуха на сегодняшней встрече.

«Он напомнил мне, что воздух в Советском Союзе был очень чистым и чистым, — сказал мистер Форд. «И я сказал, ну, я согласен с этим, но, в конце концов, мир круглый, и он вращается, и все загрязнители, которые мы выбрасываем в воздух, попадут в Советский Союз».

«Он сказал: «Мр. Форд сказал: «Он так не думал, потому что здесь мир повернулся в другую сторону, и я подумал, что это очень быстрое возвращение».

На заводе в Тольятти, где он, как считается, был первым американским посетителем, мистер Форд сказал, что видел вывеску, гласившую: «Мы хотим производить автомобили к июлю». Завод идет с отставанием от графика, но г-н Форд похвалил его, добавив оговорку, что Форд не стал бы пытаться строить весь комплекс шире на одну крышу, как это делается в Тольятти.

Советский Союз планирует в 1970 г. построить 527,3 тыс. грузовиков. Это третий по величине производитель грузовиков в мире после США и Японии, но его грузовики, как правило, легкие и средние.

В этом году планируется построить 348 000 пассажирских вагонов, в том числе 30 000 на Тольяттинском заводе, который через несколько лет при выходе на полную мощность сможет производить 660 000 автомобилей в год.

Многие россияне и, что еще более важно, многие ветераны-ленинцы, которые начинали как рабочие и добрались до вершины советской лестницы, до сих пор с любовью вспоминают имя «Форд».

Решение пригласить Фордов сюда было основано не только на ностальгии. Первыми были приглашены британцы, французы и западные немцы, и, по-видимому, они опасались браться за строительство комплекса гигантских грузовиков.

Более того, для некоторых партийных идеологов представление об американских грузовиках и американском капитализме, продвигающих коммунизм вперед, должно быть, было трудным.

Автомобили «Фиат» и «Рено» и западногерманские трубы не оказывают на Советский Союз того влияния, которое могла бы оказать «Форд Мотор Компани». Но, как это обычно бывает, в противостоянии идеологии и государственных интересов идеологи проиграли.

Коллекции Блумсбери – Пальмиро Тольятти

Искусство политической биографии не так расцветает в Италии так бывает в англо-саксонском мире, где ни один уважающий себя политик, в том числе и второсортный, не обходится без биографа. Даже неизбежные корыстные мемуары находят издателя. Джеральд Форд, единственный президент США, который никогда не выигрывал национальные выборы. выборы, забитые по обоим пунктам. Алек Дуглас Хоум, премьер-министр Великобритании всего год, имеет четыре биографии и опубликовал несколько томов воспоминаний и писем. Нил Киннок, возглавлявший Лейбористскую партию в 1983 и 1992 и проиграл два выбора, имеет как минимум три биографии.

Итальянцы более осмотрительны. Написание биографий считается прерогативой журналистов. Академики, экспериментирующие с жанром, изо всех сил стараются избегать мелочей, которые они презирают, но любят читатели. итальянцы кто хочет знать о Муссолини, читайте британские (или, в последнее время, австралийские) биографии и пользуйтесь книгами Ренцо Де Феличе. еле читаемую многотомную биографию дуче (на самом деле историю фашизма) до украшать свои книжные полки.

В 1973 году Джорджио Бокка, известный журналист, выпустил первый всеобъемлющий биография Пальмиро Тольятти (умершего в 1964 г.) с использованием широкого круга интервью и опубликованных источников. Бокка выставлена милая черта признания выдающегося политического интеллекта субъекта и его ведущей роли в трансформации послевоенной Коммунистической партии Италии (ИКП) в силу прогресса и демократии, довольно решительно выражая свою непрекращающаяся антипатия к Тольятти. Никакой другой значимой жизни не появлялось до 1996, когда Альдо Агости опубликовал первую и пока единственная авторитетная, архивная, серьезная и взвешенная биография коммунистического лидера. Это в сокращенном виде и обновленная форма, это том, который вы собираетесь прочитать.

Тем примечательнее малочисленность работ о жизни Пальмиро Тольятти если учесть, что он был одним из выдающихся политических деятелей Италии двадцатого века, наряду с либеральным государственным деятелем Джованни Джолитти, Бенито Муссолини и лидер христианско-демократической партии Альсиде де Гаспери.

В отличие от них, он никогда не был премьер-министром. Редко кто-то, кто никогда не выигрывал выборы, совершили революцию или устроили захват власти для достижения такого статуса. Одной из особенностей Тольятти было то, что он провел почти всю свою жизнь в оппозиции, но затем провел свои последние двадцать лет, ведя себя так, как будто он был в правительстве. Он думал, что нужно действовать по двойному пути; что надо было бороться с супостатом, да, и всеми средствами в своем распоряжении; но, в конце концов, цель состояла не в том, чтобы противостоять, а в том, чтобы управлять.

Его любимым выражением было fare politica. Буквально это означает «делать политику», выражение, которое в английском языке не имеет большого значения. Для в англо-саксонских странах не «делают политику»; один находится «в» политике (необходимо ли что-то изменить или чтобы ничего не изменилось xii). Но более широкая политическая канва остается неизменной, как и подобает нациям, благословленным или проклятым необычайной политической стабильностью.

В Италии «дело политики» подразумевает изменение формы политического, свои правила, свой вкус. Это динамическая концепция; это подчеркивает незавершенность итальянского государства, относительно недавнее строительство его государства, и неопределенность характера его фондов. Но есть и, я думаю, за этим выражение, вес более старых политических традиций, уходящих в прошлое на несколько столетий, вплоть до Макиавелли, чей Принцип меньше заботился об управлении существующими государствами, чем о создании новые.

А в создании «нового» Тольятти имел на своем счету два политических достижения.

Первым было изобретение partito nuovo, послевоенная ИКП с полуторамиллионным составом, сетью отделений и федераций, дочерними культурными и спортивных объединений, а также его массовая ежедневная и еженедельная пресса. Это было совершенно отлично от традиционной ленинской секты, на основе доверенных и преданных своему делу активистов, ожидающих момента революционного прорыва, «небольшое закрытое объединение пропагандистов общих идей коммунизма и марксизма». Двадцать лет выступая против фашизма, Тольятти считал, что пришло время сотрудничать в нелегком деле национальной реконструкции. Партито nuovo, который он имел в виду, должен был стать «национальным», итальянским, глубоко укоренившимся в обществе – активным участником в надеждах и чаяниях страны – а не отстраненный наблюдатель бед капитализма, ликующий при каждом признак его неудач в безнадежном ожидании, что все должно стать намного хуже, прежде чем оно может стать лучше.

Национальная реконструкция стала вторым крупным политическим достижением Тольятти. Ее центральным элементом была конституция 1948 г., составленная на новом общеполитическом языке, охватывавшем основные политические семей, возникших или возродившихся в результате разрушений, вызванных войной и диктатурой: либерально-светских, католик и, конечно же, социалист-коммунист. Этот компромисс, ибо он был компромиссом, должен был поддерживаться дух антифашизма, придавший смысл Сопротивлению. Такое сосуществование выдержало даже самые тяжелые моменты холодной войны и продолжались до начала 1990-е годы, когда послевоенная партийно-политическая система рухнула под двойное влияние массовых коррупционных скандалов и конец коммунизма.

Тольятти понял, что конституция должна закрепить возможность сосуществования между спорящими сторонами. В обход социалистов он имел дело непосредственно с другой крупной массовой партией послевоенной Италии, Democrazia Cristiana (христианские демократы) и разработал единственную конституцию в Западная Европа, носившая решающий отпечаток коммунистической партии. Подрывник стал строителем государства.

Послевоенное заселение могло пойти другим путем. Роль Тольятти ИПК в построении итальянской республики и ее учредительный устав контрастирует с уставом французского коммуниста. Партия (PCF), единственная сопоставимая коммунистическая партия в Западной Европе. ФКП тоже настаивала на новой республиканской конституции, но не смог мобилизовать достаточную поддержку. Он потерпел поражение на референдуме. Новая измененная конституция, неохотно одобренная все более изолированными коммунистами, с неохотой был одобрен электоратом и продлился около десяти лет. Французские коммунисты никогда не чувствовали себя как дома в недолговечной Четвертой войне. республике (жалкой копии Третьей) и противостоял — понятное дело — созданию Пятой, голлистской, Республика. ФКП оставалась враждебной силой до дня своей смерти. Более националистическая, чем национальная, ФКП, как и де Голль, имел «определенное представление о Франции», хотя и не такое, как у генерала или кого-либо другого, не входящего в его ряды.

Однако начало карьеры Тольятти не было благоприятным. В его раннем дней он часто колебался и проявлял нерешительность. Когда разразилась Первая мировая война и Италия осталась вне ее (присоединение к англо-французскому Альянс в следующем году, несмотря на сильную оппозицию в парламенте), позиция Тольятти (и Грамши) – как явствует из этой биографии – был ближе к Муссолини, чем к руководству социалистической партией. Абсолютный нейтралитет не был удобной позицией для Тольятти. Италия не должна оставаться в стороне от важного событие, которое должно было изменить Европу. Он даже подумал, что, может быть, неплохо было бы, если бы принципы экономического либерализма поддержанная Великобританией, должна была победить в Европе. Его марксизм был suis generis (как он останется навсегда). В 1917, в отличие от Грамши, он, казалось, едва осознавал важность советской революции. И, Кроме того, в отличие от Грамши, Тольятти был осторожен, прагматичен, осознавал непреходящую силу институтов, менее уверен в положительном результаты. Он не мог «решиться, как это всегда было в его привычке», писал Грамши несколько пренебрежительно: в январе 1924 года.

Тольятти, благоразумный революционер, с пренебрежением относился к максималистской риторике многие социалисты. События утвердили его в этом отношении. В суматохе волны забастовок так называемого biennio rosso («двух красных лет» 1919–20) Вскоре Тольятти понял, как мало его маленькая группа активистов могла повлиять на итальянское рабочее движение. Его великий дар, необходимый для политика, состоял в том, что он был умеет учиться на ошибках.

В L’Ordine Nuovo, журнале, который он редактировал с Анджело Таской, Умберто Террачини и Антонио Грамши Тольятти оттачивал свое мастерство саркастичного полемиста. Но он был не осознает, как никто другой, реальной угрозы, исходящей от фашизма. Слишком занятый ежедневным выпуском газеты, он даже не присутствовал в Ливорно 19 января21 года, когда была основана новая коммунистическая партия. Тольятти, как и многие другие, пал сначала под влиянием Амадео Бордиги, сектантского лидера новой партии. Вскоре он понял, что появление фашизм означал, что левые потерпели поражение и, что еще хуже, не осознали историческую масштабы этого поражения. Он колебался. Альтернативы, с которыми он столкнулся, казалось, заключались либо в том, чтобы посвятить себя культурным занятиям, – возделывание своего сада, как хотел бы вольтеровский Кандид, или провести остаток своей жизни в политике. К 19 мая23 он сделал решительный шаг (о чем иногда сожалел) и бросился на реорганизацию партия вскоре будет запрещена и преследуется. Этот сопротивляющийся революционер оказался перед новым мучительным выбором: следовать ли за Бордигой? линию, тем самым порвав с Коминтерном (Ленин язвительно отзывался о Бордиге, признавая его виновным в «инфантильности» коммунистический экстремизм) или принять требуемую Москвой дисциплину. Он выбрал Москву. Как он писал Грамши 1 мая 1923 г. , «вступая в открытую борьбу с Коммунистическим Интернационалом, ставя себя вне его, без мощной материальной и моральной поддержки, превращение в крошечную группу, связанную почти исключительно личными связями», повлекло бы за собой «потерю всех реальных и практических непосредственное влияние на развитие политической борьбы в Италии».

В Москве в 1926 году стал главой партии после фактического создания диктатуры Муссолини. Он жил в эмиграции, вернувшись снова в Москву из Франции, когда началась война. К 1927 г. Грамши сидел в тюрьме. В конце концов Анджело Таска ушел, собрав замечательный архив и став информатором полиции. Бордига, исключенный из партии в 1930 году, жил спокойной жизнью при фашизме. Теперь командовал Тольятти. Но отвечая за что? ИКП была не более чем незначительной маленькой сектой, едва способной организоваться против фашизма. Его лучшие активисты находились в ссылке или в тюрьме. Либеральная и социалистическая оппозиция фашизму была столь же неэффективна, прибегая к бесполезным жестам. или опустить голову, ожидая лучших времен. Тольятти теперь населяли два мира: мир интернационального коммуниста движения и итальянской партии.

Каждый из этих миров, в свою очередь, был разделен. Лидеры Коминтерна, из которых Тольятти поднялись, чтобы стать одним из них, теоретически ответственным за глобальную коммунистическую революцию. Они получили и прочитали отчеты из Китая и Индии, с Филиппин и из Бразилии, из Берлина и из Мадрида. Они знали о том, что происходит не только в Париже и Лондоне, но и в Улан-Баторе и Каире. Они обсуждали влияние забастовок и войн, обсуждали кто с кем должен быть в союзе и почему. При этом они жили в сюрреалистической атмосфере, запершись в отеле «Люкс». в Москве «ее пыльные коридоры были все еще населены крысами» и советскими секретными агентами, и были участниками в важном сектантском столкновении, происходящем внутри авангардной партии, которая должна была возглавить глобальную революцию. Здесь Тольятти познакомился с Зиновьевым и Каменевым, с Бухариным и Троцким и, конечно же, со Сталиным. Это была опасная среда но тот, который, пока Сталин не установил свой окончательный контроль, был относительно открыт для дебатов и разногласий – описал Агости с необычайной уравновешенностью и балансом. На самом деле ситуация была еще более опасной, когда дебаты были открытыми, поскольку один был менее благоразумен и заплатит цену позже.

Другой мир, мир PCI, был таким же разрозненным. Внутри страны группы подпольных активистов, постоянно подозрительных ко всем и тем более соприкасающихся с жизнью и чувствами простых людей, вел отважную, хотя и безрезультатную борьбу. За пределами страны банда изгнанников под престижной мантией международного революционного движения, якобы руководившего им. Традиционный антикоммунистический нарратив, линию, что и официальная коммунистическая, рассматривал Коминтерн и связанные с ним организации как поразительно эффективную монолит, наделенный почти идеальной системой связи, способный двигать различные пешки почти по желанию на великой шахматной доске революционной политики. Реальность, как ловко показывает Агости, была сложнее. Правда в том, что Коминтерн был организацией в беспорядке. В период его правления (1919–43) не произошло ни одной удачной коммунистической революции в любой точке мира (за возможным исключением Монгольской Народной Республики, внесение которой в реестр коммунистических государств в 1924 г. произошло благодаря Красной Армии, а не Коминтерну). Действительно, пока Коминтерн закладывал линия, пытаясь найти xvпротиворечия в рядах врага «противник» добивался неоднократных успехов. К моменту начала Второй мировой войны У власти в восточной, центральной и южной Европа, от Греции Метаксаса до Литвы Антанаса Сметоны, от франкистской Испании до короля Кароля Румыния. Коминтерн вселял надежду и веру в эти трудные времена. Перспективы были мрачными, а враг могущественным, но будущее принадлежало Интернационалу — по крайней мере, они так считали.

Отношения Тольятти с Коминтерном были сложными, но не были чем-то необычным для коммунисты межвоенных лет. Он считал себя не только лидером ИКП, верным Москве, но и лидером международного коммунистического движения. Он не видел никакого противоречия между этими двумя позициями. В 1920-е годы можно было спорить о том, находился ли итальянский фашизм в кризисе, удалось ли ему выстроить вокруг себя компактную систему власти и сможет ли ИКП победить фашизм в одиночку. Это были не просто дебаты между Москвой и итальянской стороной. но внутри (прежде всего внутри) партии.

По крайней мере, в 1920-х гг. Тольятти мог и высказывал позиции, противоречащие преобладающее настроение в Коминтерне, в частности его настойчивое утверждение, что фашизм был исключительной формой капиталистического правления против тех, кто утверждал, что различия между фашизмом и ненавистной социал-демократией ничтожны. Но он затем понял, что он в опасности (он был слишком близок к Бухарину), и сдался. Он разрешил свою работу в Коминтерне. уступить место делу защиты своей позиции в ИКП. Увлекательная четвертая глава биографии («Ночь социал-фашизма») освещает этот самый сложный период в жизни Тольятти. Его осторожность была так что именно Димитров сыграл важную роль в том, чтобы Коминтерн принял новую линию народного фронта. Тольятти поддержал новую политику только тогда, когда был уверен, что она получила одобрение Сталина. Несмотря на это, он оставался недоверчивым к французским коммунистам.

Новая ситуация позволила ему провести один из самых интересных анализов фашизм в межвоенные годы: лекции о фашизме кадрам Московской партийной школы – лекции (опубл. на английском языке в 1976 г.), который призвал активистов работать в фашистских организациях и вести политику. Когда разразилась Гражданская война в Испании, Тольятти, отказавшись от предусмотрительности предыдущего года, объяснил, что борьба (которая раньше находилась между коммунизмом и всеми формами «капиталистической диктатуры», будь то фашистской или «буржуазной» демократический) был сегодня повсюду в мире между фашизмом и демократией. Полигоном этой борьбы было Испания, куда был направлен Тольятти, в качестве главного советника Коминтерна или сталинского прихвостня, как говорят некоторые. Те, кто предлагает для тезиса прихвостня не помешало бы прочитать главу шестую («Европа во время бури»), в которой его критика сектантства Коммунистической партии Испании анализируется и контекстуализируется.

Рассмотрены другие переломные и неоднозначные моменты карьеры Тольятти без умолчаний Агости: реакция на нацистско-советский пакт; возрождение сопротивления фашизму; в роль, которую он сыграл в формировании правительства единства после того, как Италия присоединилась к союзникам в 1943–44; реконструкция итальянское государство; начало холодной войны; и, прежде всего, то, как Тольятти воспринял хрущевскую речь о сталинизации в 1956 году и его явную поддержку за советскую интервенцию в Венгрии. Несмотря на все разногласия со Сталиным и его преемниками, он знал и, вероятно, считал, что у лидера коммунистической партии не было другого выбора, кроме полного подчинения «авангарду».